Нашествие - В. Бирюк

Фигня: показания в изменённом сознании или под пыткой доказательством не считаются. Да и по сути - не являются.

Хуже: его «не-а» может быть правдой. Или полуправдой. Если Гамзила грамотку диктовал или принимал активное участие в её составлении и правке.

Вот главный вопрос: Гамзила - изменник?

По моему чувству - да. «Пролетарский инстинкт» вещует. Нет ни одного прямого доказательства. За пять лет от «похода 11 князей» и до смерти Боголюбского - нет в РИ фактов. И в АИ… только косвенные.

Не послал дружины нынче? - Так ведь послал же! Мало, правда. Так остальные нужны для защиты Руси! А ежели бы Кончак одолел? Чем тогда Чернигов и другие города боронить?

Помог Ярославу Луцкому быстро добраться от Боголюбова до Луцка и поднять там мятеж? - Насчёт «помог в мятяже» - просто лжа. «Помог добраться быстро» - не доказано, люди, которые в этом деле участвовали и кого удалось поймать, с Гамзилой дел не имели.

Тормозил государевы реформы? - Так это ж не измена! В каждом конкретном случае были конкретные причины. Злой воли, да ещё конкретно Гамзилы - не выявлено.

Для точности: если бы не эта грамотка от его брата с предложением Кончаку поставить Гамзилу князем Киевским, а Ярика - Черниговским, как они в РИ и стали после смерти Боголюбского, я бы зубами поскрипел и утёрся: не ловится хитроумный Святослав Всеволодович.

«И тогда великий Святослав

Изронил своё златое слово...».

Так - в «Слове о полку Игоревом». А в моей АИ? Какое слово он изронит? Матерное? «А шёл бы ты, Ваня...».

Fr 12

Глава 818

Гамзила - вовсе не худший русский князь. И человек неплохой по критериям морали хоть 12 века, хоть 21. Не рубил знатных половецких пленных сотнями, как Мономах, не вырезал глаза политическим противникам, как святой благоверный Александр Невский, не забивал новгородцев в подземелье, где они сотнями задыхались, как его папа, не «плавал в крови горожан», как Владимирко Галицкий…

Жадноват. Наследством умершего Свояка заманивал его на Черниговский стол епископ Антоний. Так ведь по закону же! По русскому закону - «лествице». Но аргумент: беззащитность вдовы и казны покойника. Сцепившись с одним из родственников, «взял на боярах его» - конфисковал имущество, хотя те - ни сном, ни духом.

Лавировал. Между волынцами, смоленцами, суздальцами. И вылавировал (в РИ) в Великого Князя Киевского.

Неплохо воевал. Командовал в самом длинном (2000 вёрст) походе по Руси.

После разгрома Игоря Полковника, успешно купировал последствия: половцы забоялись и ушли, почти не разрушая городов русских.

После смерти Глеба Перепёлки (в РИ) пытался захватить Киев, вынужден был уйти, требовал себе владений на правом берегу Днепра, не отдавал брату Чернигов, перейдя уже в Киев…

Гамзила 1123 г. рождения. Детские годы, когда закладываются представления «что такое хорошо и что такое плохо», прошли при позднем Мономахе и Мстиславе Великом. Стабильность. «Честь по роду». По старшинству. Веди себя прилично, живи долго и система вынесет тебя наверх. Его не забывали: князь Новгородский, Туровский, Волынский, Новгород-Северский…

Наконец - Черниговский. А вокруг - треть века «топтания мамонтов», лютой междоусобицы.

Годы лишили детских иллюзий. Да, честь, родовитость - важны. Если у тебя есть деньги. Гос-во рассыпается, феод.раздробленность. Гамзила вполне адаптируется. Без рывков, не наглея, идёт к цели почти каждого русского князя - к Киевскому столу.

«Почти каждого». Сыновья Долгорукого вовсе не проявляют такого задушевного стремления. Принимая участие в делах отцах, в возне за Киевский стол, они, кажется, поняли глупость этого занятия.

Гамзиле «полтинник». Не так много жить осталось, пора брать в руки «жар-птицу», мечту своей жизни. И тут снова карта перевернулась.

Была «империя рюриковичей» в варианте Мономаха - жил неплохо. Пришли «братоубийственные усобицы» - тоже жить можно. И тут абсолютная монархия в варианте Боголюбского.

Какая она «абсолютная»?! - Так, намёки, детальки. Но для князей, особенно поживших, опытных, умных… понятны следствия: «удельный князь» ликвидируется как наблюдаемое явление.

Он всю жизнь прожил в этом статусе, он хочет его повышать… а его тянут, вяжут, спутывают. То - нельзя, это - нельзя.

Внутренние пошлины - отменить. А жить на что?! - А живите на здоровье.

Рабов отпустить. А работать кто будет? - Нанимай-договаривайся. - С кем договаривайся?! С быдлом двуногим?! Плетей! В колодки!

Разных ублюдков-выблядков на свет вытаскивают, срамят-позорят. Да ещё велят их законными детьми почитать, содержание достойное давать. А дружину велено уполовинить, а шлют ярыжек всяких, соглядатаев-послухов. И какая-то простолюдская корявая морда владимирская мне, князю рожденному, в карман заглядывает, указывать пытается!

***

Свифт говорил, что законы подобны паутине: мелкие насекомые в ней запутываются, большие - никогда.

Гамзила про Свифта не знает, но чувствует, как сеть новых законов сжимается вокруг него. Осталось решить: мелкое ты насекомое или крупное.

***

Мятеж в Киеве, убийство Глеба Перепёлки вызовет реакцию Государя. Не просто посылку воинского контингента, но и появление десятков чиновников. Не только для сыска. Они будут задавать вопросы, указывать на недостатки. Не только в Киеве.

Розыск в Киеве приведёт в Чернигов, к Гамзиле и его близкому окружению. Просто «силою вещей»: активной силой в мятеже явились высланные из западных княжеств бояре. Они скопились в Киеве, их должны были вывозить по Десне, наверняка кто-то «зацепился» в Чернигове. Уверен, что о подготовке мятежа Гамзила знал. Но «не озаботился в достаточной мере».

Это не преступление: по имеющейся информации не посчитал важным. Хуже: уверен, что Гамзила докажет, что он Перепёлке «сигнализировал», да тот пренебрёг.

Нормальный русский князь этой эпохи.

Тут эпоха меняется.

Или надо меняться самому. А это больно. Особенно в его уже пожилом возрасте.

Или сопротивляться изменением. Тормозя, а, при удаче, развернув их вспять.

Тут нашествие Кончака. Новые возможности. С учётом дружеских отношений между ханом и братом…

Не-не-не! Если бы Боголюбский так не давил со своим абсолютизмом… Дыхнуть нельзя! Каждый день - ущерб княжьей чести!

Кабы Государь не душил своими законами… Да я! Под поганых! Никогда! Вот те крест!

Но коли ко мне, к князю-рюриковичу, с сетью законов, как к насекомому… Нет уж, уйду я от вас. Злые вы, невежливые. И земли заберу. И свои, и какие под руку попадутся.

«Право отъезда», право перехода крупного феодала со своим владением под власть другого сюзерена, ещё не распространено. Кое-что рассмотрено в «Саксонском зерцале», но даже до него лет семьдесят.