Нашествие - В. Бирюк

***

Может, я зря так подробно рассматриваю юридическую коллизию? Масса моих коллег-попандопул не заморачиваются анализом законности своих действий. Аля-улю! Гони гусей! Я убиваю потому что могу! «Как собака бешеная».

«Бешеных собак пристреливают, не правда ли?».

Всякое прогрессоидное попандопуло существует в условиях конфликта законов.

Закон есть концентрированное выражение общественной морали. Морали 21 в. и 12 - разные. Если ты насаждаешь свою - империалист, принимаешь средневековую - сволочь.

Законов 21 в. здесь нет. Если ты им следуешь - преступник в глазах аборигенов. Если следуешь местным - сволочь в своих глазах. И, конечно, не прогрессор. Прогресс всегда отказ от существующих законов и введение новых.

Династическая война - плохо. Тебя будут укорять. Устранение личности - конкретной причины такой войны - преступление. Тебя будут проклинать. Как Святополка Окаянного.

А как надо? - Как съезд в Уветичах.

Собрались, посидели, каждый на своём ковре. Объявили укоризну. И разошлись, подтвердив права преступников на их уделы. А то, при вражде меж рюриковичами, поганые придут, православным многие беды будет. Ограничились «выговором с занесением в личное дело». В смысле: в летопись.

Другой пример: отравление Глеба Перепёлки. Боголюбский знает(!) участников. Двум главным - младшим смоленским княжичам - приказывает убираться с Руси. А они отказываются. Следует поход Боголюбского на Киев. С катастрофическим разгромом под Вышгородом. С тысячами погибших, утонувших в реке.

В раннем СССР существовало: «объявить вне закона». Т.е. любой гражданин имел право такого убить.

В «Русской правде» есть норма: «отдать на поток и разграбление». Т.е. убить и ограбить.

Это решения суда. У меня получается чисто бессудный произвол и тирания.

«Вор должен сидеть!». А изменник? - Лежать. Или висеть. - А причём здесь тысячи убитых и утонувших? - А вот.

Отсылки к «общественному благу» не работают. Они аморальны. Первая заповедь - не убий.

Аморальность, с т.з. морали аборигенов, вызывает отвращение, ненависть к убийце. Хоть бы и «убившему во благо».

«Идея, овладевшая массами, становится реальной силой».

Ты - омерзителен народу.

С этим, коллеги, следует считаться.

***

Ваня, оставь душевные сомнения и таковые же, но - метания. Отринь правовое поле. Поскольку оно превращается в поле боевое. Правовые процедуры уместны для граждан. Удельный князь есть крупный средневековый феодал, а вовсе не гражданин. Поэтому в боевых условиях и приближённых к ним - расстрел на месте при подозрении к поползновению.

В деле Всеволодовичей нет «пролетарского террора в отношении представителей эксплуататорских классов», нет французского «народного террора» в отношении роялистов образца сентября 1792 г., нет «родового» террора - «истреблю по четвёртое колено». Но есть бессудность: суда не будет, потому что вызов в суд превратится в братоубийственную войну.

Это моё предположение, не факт. Факта допускать нельзя.

Эффект подражательства. Если я использую бессудный произвол, то и множество людей вокруг, как моих сторонников, так и противников, будут делать подобное. - Ваньке можно, а мне нет? Я ж для пользы дела!

«Произвол» означает бесправие. Вокруг меня.

Вредитель ты, Ваня. Самовредитель: сам себе гадишь.

Ещё есть групповая ответственность: «с чадами и домочадцами», все, кто окажется с преступником рядом, могут быть наказаны. Есть «осуждение по подозрению» - у меня нет однозначных улик измены Гамзилы. Такая формула - «оставить под сильным подозрением» - применялась в судах Российской Империи в 18 в.

Я понятно объясняю? Тогда проще: аз воздам.

- Вестовой! Не спи - замёрзнешь. Ты знаешь, где стоят черниговские гридни, которых Всеволод Курский оставил с хабаром разбираться? Кажется, там и крестник мой, который мою песню вспомнил. Найди, позови. И ещё позови ко мне моих пулемётчиков.

Был бы во Всеволожске - свалил бы на Точильщика. А в походе… есть войсковая разведка. А вот агентурной разведки нет. ДДД - диверсант дальнего действия - отсутствует. Приходится собирать из «подручных материалов». Что вызывает крайнее раздражение ненадёжностью, неподготовленностью, проистекающими от этого всевозможными ляпами и попыток их предусмотреть. Мозги кипят и в трубочку сворачиваются. При полном понимании, что всего не предвидеть, а цена провала… может быть очень высока.

- Звал, княже?

- Звал, заходи. Что с рукой?

- Да там… попал половчанин…

- Конём править можешь?

- Конём могу, вот саблей… Твои лекари говорят - шесть недель и пройдёт.

- Эт хорошо. А пока есть особенное дело. Именно тебе. Поедешь в Чернигов. Прямо до рассвета, с поспешанием. Славный воин, раненный в битве, получил долю хабара, торопится сохранить добытое в своём дому. У тебя дом-то есть? Жена? Дети?

- Дом есть. Избушка маленька. Живёт там одна… старенька.

- С тобой пойдут двое моих парней. Молодёжь, парубки. Одеть… селянами. Ты, типа, взял их в слуги, чтобы майно до дома дотащить. Иди в лагерь, где хабар разбирают, отбери чего надобно. Коней возьми всем. И вьючных, и сменных. Не увлекайся - у парней тоже кое-что будет. Дура такая длинная, труба, чуть пониже тебя ростом. Тебя звать-то как?

- Простивоем кличут.

- Ну вот, Простивой, двенадцать лет на лицо знакомы, песню мою ты слыхал, а имена только нынче узнали.

- Да уж. А чего вьюками? Коли груз такой… не сподручный, может лучше телегой?

- Время, Простивой. Прямая дорога до Чернигова - полтораста вёрст. Вокруг, через Днепр, броды, Киев - два ста. Прямиком - дорога худая. Со сменными конями быстрее. Сегодня, завтра… послезавтра должны быть в Чернигове.

- На Георгия Победоносца?

- Да. День памяти великомученика и воина. Князья в этот день где службы отстаивают? В Свято-Успенском или в Михайловском?

- В Спасском.

- А с колокольни Успенского крыльцо Спасского видно?

Это порядочная дистанция, с полверсты. И перепад по высотам: Спасский в детинце, Свято-Успенский Елецкого монастыря в части города, которая называется «третяк». Разница в «правах доступа»: в детинце на воротах стража стоит. А вход в монастырь по дороге с севера - свободный. Между соборами, естественно, стена детинца. Она не высока, а надвратная колокольня монастыря, пока деревянная - в 17 в. каменную поставят, выше 36 м.

- Не знаю, не лазил я. Вроде да.

- Вот на ту колокольню парней и отведёшь. Тайно. Чтобы они могли через свою трубу на князей посмотреть.

- А зачем это? Волшба какая?

- Не, ремесло нездешнее. Ежели ту трубу на человека направить и присмотреться, то человек… по-особому себя проявляет. Есть у меня, Простивой, подозрение, что князья