Военный инженер товарища Сталина 2 - Анджей Б.
— Как любезно, что вы согласились! — встретила в прихожей хозяйка. Собака Блонди тут же вильнула хвостом, приветствуя гостя. — Я, вероятно, вам надоедаю, но, увы, дорогой барон, мне просто некуда деется.
— Напротив, фрау Кролль, мне доставляет удовольствие быть в вашем обществе. Куда желаете отправиться?
А сам подумал: «Пресвятая дева Мария, у меня забот полон рот, а тут надо угождать еще барышне…».
Забот, к слову сказать, у фон Риттена было действительно много. Пока ждали известий от Бормана, что к Новой Швабии направят новый караван, предстояло запустить в производство подземную верфь. По проекту она будет выпускать субмарины новейшего поколения — здесь, в Антарктиде! Кто бы мог подумать? — про себя усмехнулся барон. — Во льдах континента скоро будет работать сталелитейный завод, за ним рудники, и в конечном итоге — сборка подлодок. И все это нужно наладить, пустить в обиход. Уже готовы два экипажа для будущих лодок. Остальные подводники проходят ускоренные курсы техподготовки. Плюс добавить сюда ежедневные бурильные работы. Плюс строительство оранжерей и теплиц. Уход за животным и растительным биомом, плюс пирсы, лаборатории, цеха, арсеналы, ангары. Тысячи рабочих и узников концлагерей. Столько же инженеров, техников, специалистов, ученых — иными словами, всех обитателей Новой Швабии.
И все это на плечах его, коменданта.
— Прошу вас, — пригласил он спутницу в вагонетку. — Смотрю, вы оделись с учетом выхода на поверхность?
— А можно?
— Как пожелаете. Единственное, куда я не могу вас проводить — прошу понять меня правильно — это в святая святых Базы-211.
— В атомный реактор?
— Так точно. И в служебные цеха.
— Ну, милый барон, это-то меня как раз и не интересует. Куда интереснее мне побывать еще раз на поверхности. Прошлый раз вы сами видели, как мой супруг поспешно вернулся назад.
— Герр Кролль не выносит холода. А вы?
— А мне все равно, если на мне теплые вещи. Мое воображение рисует ледяные тайны, снега, бураны и трещины.
— Торосы, хотите сказать?
— И торосы и трещины. А может, разломы.
Беседуя, они поднялись на лифте к высшему ярусу комплекса. Там, в окружении техников, работающих на поверхности, комендант пересадил гостью в вездеход. Вглубь континента как раз направлялся обоз из четырех вездеходов.
— Везут новую вахту, — пояснил комендант. — Старая вахта из сорока восьми человек провела в снегах две недели. Сейчас их заменят. И так циклично, по кругу: одни бригады, отработав, заменяются новыми, за ними другие, потом третьи. Процесс непрерывный.
— А что они делают там, внутри льдов?
— Бурят. Взрывают. Прокладывают. Проводят коммуникации. Прорубают шахты и штольни. Готовят фундамент для новых территорий комплекса. Хотите туда?
— Ой, да! Если можно, конечно.
Фон Риттен махнул рукой к отправлению. Головной вездеход взял курс на торосы.
Друг за другом пять вездеходов, включая комендантский, двинулись гуськом в ледяную пустыню.
* * *
Спустя три часа поездки по льдам, во время которой фон Риттен пояснял Еве детали развития Базы-211, остановились на привал. До места прибытия оставалось еще три часа езды. Там их ждала сменная вахта. К четырем вездеходам были прицеплены вагоны на широких полозьях. В них ехала смена из сорока восьми рабочих-бурильщиков.
Разожгли костры для обеда. Пока техники поглощали горячую пищу, Ева, пользуясь случаем, взобралась на снежный пригорок. Биноклем обвела горизонт. Рядом стоял барон.
Среди абстрактного нагромождения льдин, торчащих вкривь и вкось в разные стороны, она увидела в бинокль на дне ледяного амфитеатра довольно прямую и ровную накатанную дорогу, укрытую со всех сторон от любопытных взглядов ледяными глыбами. Дорога была до того прямая, что сразу бросалось в глаза её искусственное происхождение. Природа не могла такое сотворить по своему усмотрению, поскольку известно, что природа не любит прямых линий и острых углов — в ней всё кругло, овально и относительно.
— Это явно что-то искусственное, не природное. И снегом от бурана не занесено, будто подогревается изнутри. В сущности, как зеркальная поверхность. Уникальное строение! — едва слышно выдохнула Ева. — Чем-то напоминает наши взлётные полосы, однако, не бетонные.
Комендант сдержанно кашлянул. Пусть сама разберется.
Спустившись назад, взобрались внутрь салона. Полярники закончили с трапезой.
Через полчаса дорога была уже видна невооруженным глазом. Вблизи она почти ничем не отличалась от окружающей среды, разве что своей идеально прямой линией и необыкновенным материалом, который ещё ни разу не видела Ева. С воздуха трассу вряд ли могли бы заметить, поскольку с высоты птичьего полёта она была такой же белой, как весь снег в округе. Впереди возвышались еще несколько торосов.
— Это та самая трасса, что была видна мне в бинокль? — прильнула Ева к иллюминатору.
— Она самая, — ответил барон.
Сам он видел эту дорогу раз десять, поскольку она строилась под его руководством. А Ева смотрела во все глаза. Перед ней, несомненно, проходила какая-то искусственная магистраль, уходящая далеко вперед и упирающаяся в огромную ледяную гору.
«Странно, — мимолётно отметила она про себя, — а с высоты склона эта гора была не видна в бинокль. Сливалась с кратером? Но каким образом»?
Полоса упиралась в огромные железные двери, утопленные в ледяную громаду горы так, что их невозможно было заметить ни с земли, ни с воздуха. Они были такого же белого цвета, как и всё кругом — неотличимы от природного образования льдин.
Теперь они проезжали у самой кромки широкой полосы с идеальной поверхностью. Это было удивительно: весь наметенный снег, поднимаемый ветром, тут же, не касаясь покрытия, относился в стороны невидимыми струями воздуха, возникающими непонятно откуда. По всей видимости, где-то за тумбами работали невидимые агрегаты и, нагнетая спрессованный воздух, обдували им поверхность магистрали со всех сторон. Однако каких-либо звуков работающих механизмов Ева определённо не слышала: кругом расстилалась тишина, нарушаемая разве что редким потрескиванием льдин, шелестом ветра, да гулом работающих вездеходов.
Еще раз всмотрелась в далекие массивные двери, утопленные во льду скал. Через такие громадные створки, если они разъезжаются, могли свободно проследовать пара сверхдальних бомбардировщиков, даже не разминувшись между собой.
— Ангар? —
