Суворовец. Том 3 - Анна Наумова
— Заткнись!
— Сам заткнись!
— Урод!
— Сам урод!
Пришлось вмешаться.
— Оба заткнитесь! — предложил я Белкиным беспроигрышный вариант, пихнув ногой под столом, и довольно ощутимо, то одного, то второго.
Близнецы злобно зыркнули. Сначала на меня, потом друг на друга. Но спорить не посмели.
Тим с Тимуром и раньше постоянно цапались. Дня не проходило, чтобы один из них не назвал другого «бакланом» или «удодом». Но все это было для хохмы и совершенно никого не беспокоило. Напротив, даже забавляло и поднимало настроение.
Белкины всегда стояли друг за друга горой и прикрывали друг дружку, как могли. А когда Тим в прошлом году заболел ветрянкой, Тимур потом целый месяц усердно подтягивал отставшего по разным предметам брата. Даже от увала пару раз отказался, чтобы вместе с Тимошкой повторить в училище тангенсы-котангенсы и помочь написать сочинение для Красовской.
Но в этот раз все было совсем по-другому.
Братья поссорились по-настоящему.
Остальные пацаны это вроде бы поняли и не вмешивались. Сочли, что оба — уже достаточно взрослые люди и разберутся сами. Даже Димка Зубов уже напрочь забыл про свои подколы. Впрочем, ему было не до этого. Выглядел приятель не то чтобы очень. Даже очень не очень.
— Башка трещит… — простонал он уже в который раз. — Елки-палки… Да что б я еще раз…
— Сон алкоголика краток и тревожен… — я не удержался, чтобы не поддеть приятеля. И шепнул: — Чем закусывали-то, Димон?
— Сушками… — простонал Димка. — А они такие невкусные… и засохшие… Я чуть зуб не сломал.
Близнецы, само собой, услышали наш разговор. Если не весь, то обрывки. Даже несмотря на то, что я говорил шепотом. Но никак не отреагировали. Молча ковыряли кашу в тарелках и время от времени жгли друг друга испепеляющими взглядами.
И это было даже немного грустно. Еще вчера, услышав про приключения товарища, Тимошка тут же вскинулся бы и начал закидывать Димку вопросами: «А когда?», «А где?», «А с кем?»… И тут же на ходу выдумал бы историю, как он с друзьями летом на каникулах выдул аж пять литров домашнего самогона и был, как огурчик… И даже голова у него якобы не болела, не то что у слабака Димки.
Но сегодня все было по-другому. Тим даже ухом не повел. Ему происходящее вокруг было совершенно не интересно. И Тимуру, в общем-то, тоже.
Эффект от моего пинка за завтраком был недолгим. Бои на локтях продолжились и на уроках.
Во-первых, каждый близнец словил по замечанию от географички.
А во-вторых, Тимошка, не выучивший параграф по физике, получил жирного такого «лебедя» в журнал и от огорчения чуть не проломил кулаком парту, выбив себе палец. Палец я ему тут же вправил, и даже в медпункт идти не пришлось. Но пыл юноши это не охладило.
А на строевой, которой нас мучали от обеда и до забора, так и вовсе то один, то другой близнец сбивал шаг. Будто нарочно. Тимур так и вовсе чуть не получил заслуженную затрещину от Кира, которого раза три ненароком пнул ногой, когда мы «тренировали коробку».
— Задрал ты! — обернувшись, буркнул Кир. — Еще раз — и в глаз!
Ситуация накалялась. Надо было действовать. А то, чего доброго, наши двое из ларца снова совочек не поделят в песочнице… И тогда быть беде!
Вечером я вызвал близнецов на разговор.
— В чем дело? — спросил я, когда мы с Белкиными оказались втроем в умывальнике.
Глава 12
Близнецы молчали, засунув руки в карманы. Я был готов поспорить, что каждый из них показывал второму невидимую дулю.
— Считаю до трех! — начал я, сурово глядя на обоих. — Два, как обычно, пропускаю. Из-за чего у вас сыр-бор вышел, «ТТ-шки»? Раз…
— Он урод! — выпалил вдруг Тимошка.
И злобно покосился на брата.
Что ж, ничего новенького.
— Урода в зеркале увидишь! — вновь не остался в долгу второй близнец.
И это мы уже слышали.
Ясно. «Дебил — сам дебил!» Никакого конструктива. Никакой конкретики. Только поверхностные характеристики оппонента, никак не отражающие сути конфликта. Объективности — никакой.
М-да… Видать, про «взрослых людей» говорить еще рано.
— Значит, так, пацаны… — медленно начал я, глядя по очереди то на одного близнеца, то на другого. — Мне абсолютно фиолетово, какая кошка между вами пробежала. Не хотите говорить — не надо. Дело ваше. У меня и без ваших закидонов голова кругом. Но хочу предупредить, причем вас обоих сразу: решайте свои конфликты между собой. И так, чтобы не страдали ни ваши морды, ни ваша успеваемость, ни мебель в училище… Андерстенд?
Белкины молчали.
— Ну? — я начал терять терпение. — Языки проглотили?
— Угу! — пробурчал Тим, глядя на свой еще недавно выбитый палец. — Понял.
— Первый есть! — довольно кивнул я. — Дальше!
— Понял! — отозвался второй близнец, все так же держа руки в карманах.
Но все же не удержался от того, чтобы в который уже раз злобно зыркнуть на некогда лучшего друга.
— Второй есть! — подытожил я свою пламенную речь. — А теперь: бегом на «сампо»! И чтобы никакой дележки парты! Кру-у-гом!
Белкины испарились. А я, оставшись в умывальнике один, достал из кармана расческу, намочил ее и, быстренько соорудив на голове что-то приличное, придирчиво осмотрел себя в зеркало. После побрызгался одеколоном и, красивый и нарядный, зашагал на КПП.
Там меня уже ждали.
* * *
— Что, уже совсем поправилась?
Я с удовольствием глядел в ясные и бездонные глаза своей подружки. Как и тогда, когда впервые увидел Настю на катке в парке Горького.
— Угу! — Настя весело тряхнула головой и засмеялась. — Здорова, как корова! Так доктор сказал! Ну, ты помнишь его! Мы его еще в «Склифе» видели. Когда Маринку туда возили с ее подружкой…
— А! — дошло до меня. — Как же, как же! Помню! Они еще с твоим папой друзья…
— Угу! — подтвердила Настя. — Представляешь, он меня прямо из заточения вызволил! Меня же мама с папой даже гулять не пускали! А он пришел и говорит: «С чего это тут у вас в темнице царевна тужит? Пусть каждый день хотя бы по часу гуляет!
