Никколо Макиавелли. Стяжать власть, не стяжать славу - Габриэль Педулла
Макиавелли – хладнокровный политолог
В первом флорентийском издании «Государя», посвященном влиятельному священнику Джованни Гадди (который способствовал его публикации), издатель Джунти предложил защитить книгу «от тех, кто ежедневно терзает ее из-за предмета, не зная, что знатоки трав и лекарств учат и тому, как изготовить яды, чтобы мы, зная их, могли от них уберечься; и кроме того, им неведомо, что нет такого искусства или науки, которые не были бы обращены во зло теми, кто зол по природе своей». Эти строки важны, поскольку подтверждают, что во Флоренции уже начали высказываться недоброжелатели Макиавелли. Однако не менее значимы и доводы издателя. Чтобы оправдать восхваление мошенничества, обмана и насилия как приемлемых инструментов правления, Джунти применяет тот же аргумент, при помощи которого Аристотель доказывал необходимость изучения риторики. Согласно ему, искусные ораторы должны владеть всеми хитростями ораторского искусства так же, как хорошие врачи должны знать вредные вещества и противоядия, чтобы делать людей здоровыми (Риторика 1.1; см. также: Квинтилиан, Наставления оратору 2.16). То же самое можно сказать и об учении Макиавелли в том смысле, что оно лишено какого-либо морального или аморального оттенка, – это просто «наука». Таким образом, «Государь» предлагает лишь хладнокровное, этически нейтральное рассмотрение инструментов, лучше всего подходящих для захвата власти, и предоставляет их как добродетельным правителям, так и порочным – опять-таки подобно Аристотелю, который предлагал «средства», с помощью которых даже тираны могли сохранить свое нечестивое правление, причем ничто не указывало на то, что автор одобряет их поступки (Политика 5.11). Много позже немецкий философ Артур Шопенгауэр предложил еще одно сравнение, которое оказалось очень удачным: «Осуждать Макиавелли за безнравственность его сочинения – то же самое, что обвинять учителя фехтования за то, что он не открывает своего курса моральной лекцией против убийства и смертельных ударов»[44] (Мир как воля и представление, 1819). В свете подобной трактовки «зерцало» Макиавелли, несмотря на заключительный призыв к освобождению Италии, представляет собой не более чем беспристрастный анализ особого рода правителя, о которых теория прежде не говорила, – «нового государя».
Макиавелли – антихрист
Примерно в 1539 году, пребывая, по всей видимости, на юге Франции, английский кардинал Реджинальд Поул написал обличительную речь против короля Англии Генриха VIII и посвятил ее императору Карлу V. Речь эта, по-латыни названная Apologia ad Carolum V, оставалась неопубликованной до 1744 года. В ней Поул обвинял своего государя в многочисленных преступлениях – и, помимо прочего, в том, что монарх принял протестантскую Реформацию только для того, чтобы освободиться от духовного руководства Церкви и править вопреки всем моральным принципам. При этом Поул уточнил, что Генрих лишь следовал предложениям Томаса Кромвеля, государственного секретаря и главного министра, который, в свою очередь был вдохновлен извращенной доктриной «Государя». В самом риторически изящном пассаже – пространной речи, которую Кромвель якобы произнес в присутствии Поула, чтобы объяснить, чему он научился у Макиавелли, – мы читаем: «Если само представление о честности меняется в зависимости от мнения людей, тогда более ли правомерно то, что это происходит по их воле, а не по воле государей, чьи рассуждения должны поддерживаться законом? Даже законы, которые считаются незыблемыми, отменялись по решению правителей». С этого начинается легенда о «Макиавелли-дьяволе»: в сущности, для Поула и «Государь», и Генрих VIII – это несомненные признаки прихода Антихриста (возможно, в лице самого короля Англии). Но в то же время Поул не просто описывает Макиавелли как мыслителя, проникнутого сатанинским духом, – сразу же заметна схожесть его «Апологии» и книги «Об опыте власти» Агостино Нифо. В обоих трактатах произведение Макиавелли названо опасным, поскольку призывает уничтожить все ограничения, которые традиционно сдерживали произвол государя. И хотя Нифо выводит безнравственность правителя из отсутствия политических ограничений, а Поул идет в противоположном направлении, видя зародыш «тирании» в отстранении от религиозного авторитета, показательно, что в итоге их критика сходится. Знаменательно с этой точки зрения и то, что оба предупреждения были направлены одному и тому же адресату – и не кому-нибудь, а императору Карлу V, в то время олицетворявшему высшую политическую власть в христианском мире.
Макиавелли – тайный республиканец
В «Апологии» Реджинальда Поула сохранились свидетельства о том, что и «Государь», и «Рассуждения», выйдя в свет, получили широкое распространение и их читали многие. Это ценное свидетельство, поскольку оно показывает, что флорентийцы уже тогда начали задумываться о явных расхождениях между этими произведениями. «Апология» упоминает о том, что в 1537 году, когда Поул отправился во Флоренцию (где встречался, в частности, с Гвиччардини), некоторые друзья и сторонники Макиавелли объяснили ему, что бывший секретарь всю жизнь оставался убежденным республиканцем и «Государя» нужно трактовать именно в этом свете. Как утверждали собеседники Поула, Макиавелли не мог не знать, что ни одна форма правления не длится меньше, чем тирания, – как учили тому Аристотель (Политика 5.8) и Сенека (О милосердии 1.11.4). Отсюда очевидный вывод: своими презренными уроками деспотизма Макиавелли просто пытался сбить Лоренцо с пути, чтобы ускорить падение Медичи и восстановление народного правления. Согласно такой, как ее назовут позже, «косвенной интерпретации» «Государь» должен читаться с точностью до наоборот – словно троянский конь. Подобная трактовка, которую несколько десятилетий спустя повторит великий теоретик международных отношений и профессор гражданского права Альберико Джентили в трактате «Три книги о посольствах» (De legationibus 3.8–9, 1585), станет основополагающей в XVIII веке. Однако у некоторых авторов того времени[45] тезис приобрел несколько иную форму. С их точки зрения, Макиавелли не стремился обмануть Лоренцо, а хотел показать читателям, что даже за лучшим правителем всегда
