Светоч дружбы. Восточный альманах. Выпуск четырнадцатый - Михаил Иванович Басманов
— Не покидай меня здесь одну, — вне себя от страха взмолилась девушка.
Ушел работник с девушкой потихоньку из деревни.
Всю ночь шли беглецы без роздыха, боясь, что змей нападет на них, и весь следующий день тоже, а как настала другая ночь, совсем из сил выбились.
Кругом все горы, одни горы, и ни души человеческой. Ноги еле держат, но где найти пристанище?
Вдруг в темноте показался огонек. Пошли они туда, видят, стоит в глухой чаще одинокая хижина.
Постучали беглецы в дверь. Вышла к ним старуха, и стали они просить пустить их на ночлег. А она в ответ:
— Это жилище черта, здесь людям быть опасно. Бегите прочь отсюда, да поскорее.
— Убежала я от змея, а теперь того не легче, попаду в лапы к черту, — залилась слезами девушка.
— Ты о чем это говоришь?
Поведала девушка старухе все, что с ней приключилось. И сказала тогда старуха:
— Виновата я перед тобой. Ведь я та самая лягушка, которую твоя матушка спасла. Из-за меня приняла ты жестокие мучения. Теперь послушай, скоро вернется черт. Вот здесь, смотри, две ватные шапки — наше лягушачье сокровище. Нахлобучьте их и лезьте на дерево.
Надели беглецы поскорее шапки на голову, залезли на высокую ольху и дыхание притаили.
Тут послышался громкий топот, это вернулся черт. Начал он шумно принюхиваться.
— Бабка, чую человеческий дух, — заорал он.
Старушка знай себе огонь в очаге разжигает.
— Я вчера лягушкой обернулась, — спокойно молвила она в ответ. — Побывала в деревне, вот и пристал ко мне человеческий дух.
— Хм, правда? — сказал черт. Покатался он, покатался по полу, зевнул во всю пасть и уснул.
Теперь самое время спасаться. Девушка с работником тихонько соскользнули с дерева и побежали по горной тропинке. Но не могут люди бегать так быстро, как черт.
Сколько ни спешили беглецы, но утро застало их в пути. Послышался позади громкий топот, гонится за ними черт, вот-вот настигнет.
Поспешно надели они шапки-невидимки и спрятались в густой траве.
— Фу, крепко же здесь разит человеческим духом!
Черт давай повсюду нюхать, бродит и носом потягивает. Наконец приметил он две шапки.
— Ха, вот почему здесь людьми пахнет. Люди такие шапки носят. Выходит, зря я старался.
Подул черт на одну шапку, фу-у! — и полетела она к востоку вместе с невидимым глазу работником. Далеко-далеко уплыла по ветру шапка и работника с собой унесла. Потом черт подул на другую шапку, и улетела она к западу вместе с девушкой далеко-далеко.
Очнулась девушка, слышит — где-то вблизи человеческий говор и петушиный крик. Стоят перед ней богатые хоромы.
— Ах, значит, спаслась я из Чертовых гор и вернулась в людское селенье!
Заплакала девушка от радости. Уже вечерело. Спрятала она лягушачью шапку, вошла в домик-фуроба[72] и стала разводить огонь.
Тут пришла истопница.
— Ты откуда взялась? Зачем вошла сюда без спроса?
Девушка опустилась на колени с низким поклоном.
— Хотела бы я поступить на работу к твоему господину. Попроси его, чтобы нанял меня.
Истопница была добрая женщина.
— Ну, ладно. В богатом доме всегда работенка найдется. Попрошу за тебя.
Поступила девушка на службу к богачу и стала трудиться не покладая рук. Она и воду носила, и двор подметала, самой черной работы не чуралась.
Но наступит ночь, уйдет девушка к себе на чердачок над конюшней. Умоется, причешется, наденет нарядное платье, в каком ее в гроб положили, и примется читать книгу.
Однажды ночью лошади в конюшне стали метаться и бить копытами. Девушка принялась их водой поить, гладить, успокаивать.
Внезапно распахнулась дверь, и вошел в конюшню сын богача. А девушка испугалась и не успела сразу спрятаться на чердаке. Увидел ее молодой господин и глазам своим не поверил. В грязной конюшне — и вдруг такая красавица! Стал он думать, припоминать и наконец понял: это замарашка для черной работы.
«Ах, до чего она прекрасна! Возьму ее в жены», — решил юноша. Но ведь он сын богача. Разве станут его слушать родители, если он скажет, что затеял жениться на самой последней служанке в доме.
Одолели его тревожные мысли, ни пить, ни есть не может, тяжко занедужил.
Родители встревожились, начали его лечить, а больному все хуже. Тогда призвали они гадателя, чтобы он разведал, отчего приключилась болезнь.
Гадатель сказал им:
— Это любовный недуг. Пусть все служанки одна за другой поднесут вашему сыну кушанье. Жените его на той девушке, из чьих рук он примет чашку риса.
Тут все служанки наперебой бросились подавать юноше подносы с кушаньем, но он ни на одну даже взгляда не кинул.
Наконец осталась только Лягушачья Шапка — ее, замарашку, и близко к больному не подпустили.
Но родители юноши приказали:
— Пускай она замарашка, но ведь гадатель велел всех служанок послать.
Как услышала эти слова Лягушачья Шапка, поскорей умылась, причесалась, надела нарядное платье и понесла поднос с кушаньем к больному.
Увидел ее юноша и в первый раз за время болезни поднялся с постели, съел целую чашку риса.
Обрадовались родители, женили сына на Лягушачьей Шапке, и зажили все в счастье и радости.
ЗЯТЬ-ФЛЕЙТИСТ
В старину это было. Жил некогда своим домком один почтенный человек. На беду, детей у него не было.
Вот однажды говорит он жене:
— Пойдем на поклонение в храм богини Каннон[73] в Симидзу. Станем молить ее, пусть дарует нам сына.
Стали муж с женой собираться в путь. Сначала пошли они в главный дом селенья, к старейшине рода. Поведали, так, мол, и так. Тот сказал с похвалой:
— Что ж, доброе дело! — и дал им на дорогу лепешек, риса и лошадь.
Трижды семь дней и ночей безвыходно молились в храме Каннон муж с женой. А на исходе двадцать первой ночи увидел муж во сне, будто явилось к нему божество и молвило такие слова:
— Завтра утром приедут за вами посланные проводить вас домой. Ныне же ночью дарую вам сына.
Рассказал наутро муж своей жене, что ему привиделось. Изумилась она:
— Да ведь и я видела в точности такой же сон. Неспроста это.
И вправду, прибыли наутро посланные проводить паломников в родное селенье.
Прошло дня три-четыре. Вдруг жене захотелось кислых слив, и, смотришь, через девять месяцев родился у нее сын.
Пошел муж опять в главный дом, спрашивает у старейшины рода:
— Родился у меня сын. Каким именем наречь его?
— Хоть и
