В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин
Можно, наверное, сказать, что спасла Сараево от полного разрушения Россия. После отвода артиллерии (к сожалению, не всей) жизнь там стала налаживаться. Плюс не прекращались поставки российского газа. Вроде босняки до сегодняшнего дня за него не расплатились. А вот в Сербию комитет по санкциям поставлять газ не разрешил.
Ельцин вновь довольно жестко прошелся по МИДу за «неактивную дипломатию». Недавний успех в Боснии, которым он очень доволен, скорее, по его словам, исключение. Были у президента и хорошие высказывания насчет того, что принимать решение по Сараево – это прерогатива Совета Безопасности ООН, а не НАТО. Практика ультиматумов может привести к развязыванию полномасштабной войны в Европе. Совершенно недопустимо, чтобы НАТО принимал свои решения без консультаций с Россией. Эту мысль Б.Н. регулярно проводит в жизнь, начиная с недавней беседы с британским премьером Джоном Мейджором, подчеркивая, что в противном случае партнерство с НАТО может дать серьезную трещину. Вместе с тем не могу отделаться от мысли, что Б.Н. лукавит, когда выставляет напоказ чиновников за их послабления Америке, себя представляя твердым борцом за национальные интересы России. Несколько раз убеждался, что предложения Козырева по части этих самых послаблений он принимал без звука. Вдвоем, по сути дела, и решали.
Занятый поездками в Таджикистан, увидел по приезде 3 марта свою фамилию в списке тех, кто награжден месячным окладом за «высокий профессионализм при выполнении поручения президента по Боснии», т.е. за отвод сербских орудий. Что приятно, то приятно.
Борис Вукобрат. Париж, 20 марта, симпозиум «Россия и мир», организованный французским Институтом международных отношений. (Это сюда я откладывал поездку, тревожась за первую таджикско-таджикскую встречу в Москве.) Французы постарались придать ему серьезный характер. Первым выступил министр иностранных дел А. Жюппе, потом слово предоставили мне, а дальше обсуждение пошло в форме круглых столов. Пригласили ТВ, прессу, утренний завтрак я провел с представителями масс-медиа, пишущей о России. Потом выступил еще раз, словом, с пропагандистской точки зрения смысл поездки в Париж был.
Здесь меня нашел Борис Вукобрат – крупный югославский промышленник, разбогатевший на наших нефти и газе, имея старые связи с Черномырдиным. Вукобрат настойчиво хочет стать премьер-министром Сербии, говорит, что обо всем у себя договорился, и теперь Россия должна помочь ему. Он имеет контакт с Примаковым и Рюриковым, а вот в МИДе у него нет зацепок. Объяснил, что тут я ему вряд ли помощник.
По Вукобрату, сейчас все дело за Сербией, т.е. за Милошевичем. Сербы захватили 70 процентов Боснии, 30 процентов Хорватии, но удержать не могут, что делать, не знают. Требуются смелые шаги, а именно: перекрестное признание республик, сохранение Боснии как единого государства, хотя с сильными правами регионов, и с этих реалистических позиций начало переговоров. Ключи от урегулирования, убеждал меня Вукобрат, находятся в Белграде, а ключи от Белграда – в Москве. Он поддерживает контакт с американцами и считает, что с ними можно договориться о таком решении югославского вопроса, который устроил бы Россию. Вукобрат высказал предположение, что немцы хотят убраться из Хорватии, они чувствуют, что натворили много ошибок. (Тут я ему не поверил.) Сказал любопытную фразу: первое посткоммунистическое государство стало фашистским. Таковым он считает Хорватию. Любопытно, что еще в 1991 г. министр иностранных дел Италии Де Микелис доверительно говорил мне: он работает не столько на то, чтобы сохранить единство Югославии, распад уже не остановить, сколько для того, чтобы не допустить формирования фашистского правительства в Хорватии.
Да и во всех других республиках бывшей Югославии в результате введенных в 1990 г. многопартийных выборов к власти пришли националисты.
Добавлю от себя: то было также следствие многолетнего давления со стороны Броз Тито на демократическую интеллигенцию. В итоге она оказалась на обочине политической жизни в те времена, когда особенно требовались креативность, поиск нестандартных ходов, терпимость.
Выстроенная Тито вертикаль власти отлично служила ему при жизни. Со смертью маршала она рухнула, и образовавшийся вакуум заполнили националисты и партийная номенклатура. Часто это было одно и то же.
Вукобрат высокого мнения об умственных способностях Милошевича, но говорит, что у него комплекс. Он боится кончить, как Чаушеску, у него все в семье либо психи, либо самоубийцы. Плохо отзывался о «дубовом» Туджмане.
Разговор с Вукобратом вновь навел на мысль, что надо активно заниматься Югославией, брать инициативу в свои руки, развивать позитив, который мы получили в связи с отводом сербских орудий от Сараево. В качестве одного из шагов – добиться реальной демилитаризации зон безопасности с тем, чтобы мусульмане не совершали из них вылазок. О беседе с ним и своих предложениях я доложил в Москву.
Теперь уже бьют по земле. Из-за проклятой операции, задержавшей меня в Париже, отстал в слежении за боснийским кризисом. А там плохая новость: 10 апреля 1994 г. впервые были нанесены воздушные удары по наземным целям: по наступавшим на Горажде боснийских сербов. С нами поступили непорядочно, не предупредили, не проконсультировались. Но «зато» обратились после – уговаривайте сербов, чтобы те не отвечали.
Решение бомбить было принято не ООН, даже не НАТО, а американцами. Их F-16 и участвовали в атаке. Французы комментируют, что политика Клинтона становится непредсказуемой. Сегодня он говорит одно, завтра делает совершенно другое, ибо заботит его исключительно собственный рейтинг. (Очень мало таких президентов, которые не ставили бы свой рейтинг на первое место.) Схема простая: провокационные действия с мусульманской стороны, чрезмерный ответ на них сербов, чрезмерная реакция на действия сербов со стороны НАТО. Поскольку резолюция о бесполетной зоне прямо запрещает бомбардировку сухопутных объектов, привели в обоснование другую, № 836 от июня прошлого года, трактуя ее вкривь и вкось. Решение задействовать авиацию должно было быть принято «под руководством Совета Безопасности». Это ключевое требование резолюции № 836 выполнено не было. Правильно пишет наша пресса: «Россия, возгордившаяся было самостоятельным дипломатическим успехом, получила пощечину».
Проект этой резолюции Лавров (он стал нашим представителем в ООН) переслал без своих предложений и попросил указания. На совещании в понедельник Козырев сказал: прекрасная резолюция, надо становиться соавторами. Очень больших усилий потребовалось, чтобы растолковать, что это не так. В конечном счете мы воздержались при голосовании, что, естественно, мало чем помогло. Действия американцев подтвердили, что проект резолюции надо было ветировать.
Министр обороны США и Генсек ООН обещали, что, не посоветовавшись с Россией, применять силу не будут. Слово свое они не сдержали. Вместо того, чтобы покарать любого, кто нарушит перемирие, отбомбили только сербов. Теперь им никакими
