Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

– Моя матушка с младшими уже там, но я не собираюсь отсиживаться! Что я за мужчина и наследник, если буду прятаться под женской юбкой?!

Обернувшись к Лю Синю, он серьезно спросил чуть заплетающимся от выпитого голосом:

– Господин Лю, что нужно делать?

«Дун Пинъян… Дун Пинъян…» – выдохнул Лю Синь про себя и вдруг вспомнил одну важную деталь из книги: почти все друзья Тан Цзэмина становились ими после того, как вступали с ним в схватку. Крепкая дружба между ними зарождалась только после хорошей потасовки, где, разумеется, побеждал Тан Цзэмин. В книге упоминалась лишь пара его друзей, а скорее последователей. Лю Синь даже имена не запомнил, настолько те были незначительны. Но Дун Пинъян был определенно не из той касты людей, которых можно было просто обойти вниманием.

Отбросив посторонние мысли, Лю Синь развернулся, веля всем следовать за ним и на ходу объясняя план действий.

Тан Цзэмин вырвался на поверхность, вытаскивая какого-то старика и сгружая его на один из обломков корабля. Царящие над рекой шум и крики тут же стихали, как только он оказался под водой, где замирал и оглядывался по сторонам. За последние месяцы Тан Цзэмин развил способность видеть в темноте, что позволяло ему рассматривать сейчас тонущих людей и быстро добираться до них. Вода словно усиливала его способности с каждой секундой пребывания в ней, ускоряя движения и позволяя развивать силу столь мощную, что Тан Цзэмину казалось, он в состоянии поднять целый корабль. Восторженное ликование рычало внутри, пытаясь прорваться сквозь двери печати, словно обещая: это далеко не все, на что он способен. Но Тан Цзэмин решительным жестом пресекал это намерение, хотя чувствовал, что замки на тех самых дверях слабеют день ото дня.

Взмахивая руками и преодолевая толщу воды, Тан Цзэмин вылавливал всех идущих на дно, поднимая полубессознательных людей на поверхность. Вынырнув с очередным пойманным, он вытащил его на плавающую дверь. Ему казалось, что он уже спас всех, однако хотел нырнуть еще несколько раз, чтобы удостовериться. В глубине Тан Цзэмин видел силуэт змея, уходящий туда, где даже он не мог его разглядеть. Тан Цзэмин в полной мере понял страх Лю Синя перед неизведанным дном больших вод, но сам отчего-то его не испытывал. Ни тьма, ни глубина не пугали его. Он не чувствовал от зверя угрозы, и словно в подтверждение его мыслей тот не нападал, хотя запросто мог разбить корабли. И Тан Цзэмин вдруг задумался: а так ли опасны демонические звери, как их описывают? Чудище хоть и было уродливым, да и выглядело опасно, но скорее походило на разбуженное, все еще сонное животное, которое пыталось понять, что происходит.

Вытащив еще одного человека, Тан Цзэмин собирался вновь погрузиться в воду, когда вдруг услышал крики, но отнюдь не ужаса, а ликования. Обернувшись, он задрал голову и увидел с десяток совершенствующихся, поднявшихся на мечах в воздух. На первый взгляд казалось, что в них нет ничего необычного, но, присмотревшись, можно было увидеть несколько десятков металлических вервий в их руках, вокруг которых то вспыхивало пламя, то струились потоки режущего воздуха. Все они были золотыми и крепкими настолько, что даже отсюда Тан Цзэмин чувствовал заключенную в них духовную силу.

Несколько совершенствующихся с духовными корнями воздуха остались на палубе, собравшись перед Лю Синем. Мужчины и женщины, уже скинув с себя шелка и парчу вместе с золотом, внимательно слушали его, а затем кивнули и создали десятки печатей, чтобы пустить их в паруса. Страх исчез с их лиц, сменившись уверенностью от слов юноши.

Тан Цзэмин перевел взгляд на Дун Пинъяна, стоявшего справа от Лю Синя, в полураспахнутой нижней рубахе. Сложив руки на груди и словно намеренно демонстрируя свои мышцы, наследник с улыбкой глядел на старшего парня. Перед глазами Тан Цзэмина вдруг возникла сцена, где Лю Синь гладит Дун Пинъяна по макушке, благодаря за помощь, а тот ластится ближе, сверкая нахальной улыбкой. Тан Цзэмину вдруг стало холодно – даже ледяные воды Лиюй не пробирали до костей так сильно, как эта воображаемая сцена. Тан Цзэмин уже истосковался по похвале, которая отчего-то стала редкой в последнее время. Даже думать о том, что этот юноша будет дарить теплую благодарность кому-то другому, было неприятно, не то что видеть это воочию.

– Эй, Дун! – крикнул Тан Цзэмин. Дун Пинъян тут же обернулся, подошел ближе и перевесился через борт.

– Ой, Цзэмин! – закричал он, весело размахивая руками. Ткнув пальцем на вервия у заклинателей, он самодовольно похлопал себя по груди, широко улыбаясь. – Это я сделал! А еще…

Тан Цзэмин плавал среди кучи обломков и полубессознательных тел, загребая воду руками. Мрачно глядя на хвастающегося друга, он указал на него пальцем и крикнул:

– А ну застегнись, как полагается, бесстыжая сволочь!

Дун Пинъян заливисто расхохотался, запрокинув голову. Опустившись так, что над водой виднелась только верхняя часть его лица, Тан Цзэмин что-то пробормотал; слова так и не достигли ушей Дун Пинъяна, вырываясь лишь пузырями, но убийственное намерение в темно-синих глазах было ясным и без них.

Лю Синь взял весельчака за шкирку, вновь подтаскивая к остальным и не переставая что-то энергично говорить всем заклинателям. Дун Пинъян продолжал махать Тан Цзэмину руками, светясь, как начищенная золотая монета.

– Мудила… – прыснул Тан Цзэмин и закатил глаза.

В следующее мгновение все заклинатели, висящие в воздухе, содрогнулись от громогласного рева змея, который обратил на них внимание. Монстр был воистину огромен, но из-за таких размеров был и жутко неповоротливым, поэтому на очередном своем витке задел другой корабль, который тут же накренился и опрокинулся под крики толпы. Заклинатели крепче перехватили вервия и ринулись к змею. Проворно летая кругами возле него, они сплетали канаты меж собой и накидывали их на монстра, как петли.

Тан Цзэмин набрал воздуха в грудь и нырнул. Мощным рывком скользнув под главный корабль, он поднялся из воды и тут же замер. Его распущенные волосы растекались, напоминая морские водоросли, – ленту он уже потерял.

Сотни тел шли ко дну, в своих развевающихся одеждах больше походя на парящих в синем небе бабочек, чем на тонущих людей. Тан Цзэмин ринулся к тем, кто был ниже всех, сгреб за раз несколько человек и вытащил их на поверхность. Вода словно подталкивала его; ему даже не приходилось шевелить руками или ногами – он просто тек по одному ему известному течению, ловко лавируя между обломками корабля и подхватывая людей. Это было так легко, что он