Аромат - Поль Ришардо
– Она моя знакомая.
И в знак того, что не собирается долее распространяться на эту тему, нажал на звонок. Им открыл отец Эмилии. Следователь, который уже встречался с ним во время допроса, представил Нору как коллегу из психологической службы судебной полиции. Тот не стал задавать вопросов и вялым жестом указал на второй этаж. Нора благодарно кивнула и следом за Аббадом стала подниматься по лестнице.
Эмилия оказалась закомплексованной девушкой лет двадцати. Зеркало показывало ей ровно то, чего она не желала видеть: грубоватые черты, слишком пухлые щеки, слишком тонкие губы, слишком выпирающие десны. Даже тело, которое окружающие единодушно считали стройным, не выглядело грациозным в ее глазах – кстати, по ее мнению, излишне карих. Дверь своей комнаты она им открыла в большом и бесформенном худи. А потом сразу отвернулась и без единого слова уселась на кровать. Нора почти ничего не знала о синергологии, но обгрызенные ногти и бегающий взгляд студентки и будущей медсестры ее насторожили.
После кратких взаимных представлений следователь приступил к очередному допросу. Отношения Эмилии с Одри, с однокурсниками, с родителями, ее любовные истории – он расспрашивал буквально обо всем. Ответы Эмилии были уклончивыми, зато ее поведение говорило о многом. При каждом упоминании Симона Вильме девушка все больше сжималась, замыкаясь в себе. К концу беседы казалось, что у нее вообще нет шеи.
Нора тем временем готовила необходимое оборудование. Закончив, она подала знак напарнику, тронув того за плечо. Он прервался и спросил Эмилию:
– Твой младший брат здесь?
– Нет. На тренировке по футболу.
– Ладно. Можешь показать его комнату?
– Зачем?
– Потому что мне надо взять несколько проб, – вмешалась Нора.
Девушка одернула рукава худи, опустила глаза и вышла из комнаты. Нора восприняла это как приглашение следовать за ней.
Обиталище подростка было пропитано запахом уксусных дрожжей, характерным для тела в процессе перестройки. Липкий и агрессивный душок. Пахучая смесь, вызывающая желание держаться подальше. Павловский рефлекс подтолкнул следователя открыть окно, чтобы проветрить, но Нора ему не позволила и повернулась к Эмилии:
– Ты не знаешь, твой брат часто меняет постельное белье?
– Никогда. Он настоящая свинья.
Ответ прозвучал восхитительно, и Нора поспешила засунуть под одеяло стеклянный колпак. Отточенными движениями сняла крышечку с датчика, высвободила белый волокнистый фитиль… Ввела его в горлышко колпака, соединила латексной трубочкой с аппаратом в чемоданчике.
– Что вы делаете?
В первый раз с начала разговора Эмилия сумела побороть свой страх.
– Я настраиваю систему извлечения запаха. Профессионалы называют эту технологию headspace. Обычно такие аппараты куда больше и вдобавок подсоединены к громоздким машинам, но мы, к счастью, располагаем и портативными экземплярами. То, что ты видишь, – Нора ткнула пальцем в колокол, – необходимо для первого этапа: взятия проб. Вокруг обонятельного источника формируется замкнутое газовое пространство – для того, чтобы не допустить любой внешней интерференции. Затем особая головка извлекает попавшие в колокол пахучие молекулы. – Ее рука поднялась к цилиндрическому датчику-ловушке. – Этот этап называется изоляцией летучих составляющих. Полученная информация отсылается в аналитическое устройство, вон в ту черную башенку прямо перед тобой – осторожнее с проводом, спасибо, – чтобы получить идентификационную карту запаха. И наконец, благодаря хроматографии в газовой фазе, мы получаем возможность интерпретировать результаты и воссоздать идентичный запах.
Нора была уверена, что Эмилия поняла далеко не все, и потому опешила, когда та с недоверчивым видом спросила, зачем полиции воспроизводить запах кровати ее брата. Нора-то полагала, что, если перенасытить объяснение техническими подробностями, студентка отступится, решив, что все это для нее слишком сложно. Иногда избыток информации – лучший способ затуманить то, что хочешь скрыть.
Заметив растерянность напарницы, Али пришел ей на помощь:
– Моя коллега пытается подтвердить или отбросить одну гипотезу. Еще слишком рано делиться результатами нашего расследования, но в свое время мы поставим вас в известность.
Этот ответ, казалось, не удовлетворил Эмилию, но что она могла поделать, если визитеры отказывались приводить иные доводы? В знак капитуляции она извинилась и вышла из комнаты. Нора предложила Али последовать ее примеру. Исходящий от него запах холодного табака, смешанный с резким парфюмом, портил всю картину.
Закончив с кроватью и комнатой, Нора решила сделать забор атмосферы в коридоре, но на экране прибора высветилось сообщение об ошибке. Для решения такой проблемы ее технических навыков, полученных на курсах ускоренного обучения, было мало, и ей пришлось отказаться от мысли пополнить спектр атмосферы. Ничего страшного, комнаты хватит. Эта техническая накладка напомнила Норе, что ни один ольфактор центра не согласился сопровождать ее, хотя бы подстраховки ради. Все как один заявили, что перегружены, но она им не поверила. Необоримая лень – вот в чем была главная причина отказа. Нора вздохнула и стала складывать оборудование.
Снова оказавшись на улице, она поделилась с инспектором своим впечатлением об Эмилии. Тот печально улыбнулся и прикурил сигарету.
– Знаю. Именно благодаря ей мои подозрения упали на Симона Вильме, причем после первого же допроса. Понятия не имею почему, но этот тип внушает малышке ужас.
16
– Да что я вообще здесь делаю?!
Элиас собирался нырнуть во внутренности общипанного монстра. Дерзость и безрассудство были для него чем-то совершенно непривычным, а следовательно, опасным. Он поражался тому, как далеко его нынче занесло.
Для начала он обошел вокруг строительной площадки в поисках способа проникнуть за ограждение. Два боковых щита неплотно прилегали друг к другу, оставляя достаточно пространства, чтобы можно было протиснуться между ними, – если, конечно, удастся как следует выдохнуть и задержать дыхание. Выданный шофером чемодан с headspace он решил оставить снаружи. Мало того что ноша была слишком громоздкой, так Элиас еще и представления не имел, как этот аппарат работает. Ален категорически отказывался использовать тот экземпляр, который был предоставлен филиалу в Мане, видя в нем проклятый предмет, сородичи которого вот-вот уничтожат человечество. Одна лишь мысль о современных технологиях превращала его в ретрограда.
Элиас перелез через нагромождения щебня и всяких покореженных железяк и добрался до одного из подъездов. С этой стороны стена всего лишь растрескалась, так что выглядела практически невредимой, особенно в сравнении со всем остальным. Прежде чем забраться внутрь, он убедился, что никто его не видит. Длинный коридор, шедший через все здание, был погружен в темноту. Элиас полагал, что, судя по верхним уровням, открытым всем ветрам, свет мог пробиться до первого этажа. Но, очутившись среди царящего вокруг мрака, понял, что внутренние переборки остались целы. Фонарик мобильника освещал лишь малую толику пространства, и молодой человек молился
