Аромат - Поль Ришардо
Это была просторная комната, залитая ярким естественным светом, льющимся из двух арочных окон. Мебель в стиле Людовика XVI украшали африканские скульптуры. Его взгляд упал на лежащий на полу ковер Корделии[36] от «Эрме». Элиас когда-то видел такой в иллюстрированном журнале в одной из бесчисленных коллекций Алена. На потолке, в трех метрах над его головой, висела современная люстра, состоящая из золоченых переплетающихся колец. У стены с развешанными на ней фотографиями в рамках располагался оранжевый бархатный диван. А в центре красовалась мечта Элиаса – стеклянный письменный стол.
– Добро пожаловать в кабинет одного из восьмерых.
Элиас подошел к фотографиям:
– Это он рядом с Шираком?
– Да. – Нора тоже подошла. – И у него очень тесные связи с политиками его родной страны, Сенегала. Вот тут ты можешь видеть его рядом с Абдулаем Вадом. А здесь он пожимает руку Мустафе Ниассе во время его последнего визита в Париж.
Заметив растерянное лицо юноши, Нора уточнила, что речь идет о бывшем председателе Национальной ассамблеи Сенегала. Элиас кивнул и, смущенный своим невежеством, сменил тему:
– А вот это я узнаю.
Он указал пальцем на распылитель, используемый на сеансах ольфакторных воспоминаний, и взял его в руки.
– «Достаточно дать вещи имя, чтобы за знаком возник смысл», – прочитал он вслух выгравированную на распылителе фразу.
– Леопольд Седар Сенгор, – добавила Нора. – Ладно, ступай за мной. На сегодня хватит.
Элиас вернул распылитель на подставку и двинулся следом. Никогда прежде ему не приходилось видеть такого сосредоточения культуры в одном помещении. Они еще даже не встретились, а этот ольфактор уже дал ему понять, что принадлежит к совсем другому миру. И в этот момент молодой человек ничего бы не пожалел, лишь бы тоже стать частью этого мира.
13
На следующий день машины пациентов выстроились в длинную очередь перед чугунными воротами еще до открытия центра. Охранники проверяли личность каждого водителя, прежде чем впустить его в парк. Любой, чье имя не фигурировало в списке одобренных пациентов, немедленно изгонялся. Из окна столовой Элиас наслаждался этим захватывающим зрелищем. Едва не обжегшись, он рассеянно подул на кофе, раздумывая над тем, что его ждет. Перспектива первого дня вгоняла его в легкую дрожь. Тихий внутренний голосок с самого приезда твердил, что вряд ли он окажется на высоте. Иногда Элиасу удавалось его заткнуть. Но не этим утром.
Закончив завтрак, он отправился в холл и сообщил у стойки регистрации, что разыскивает Нору. Пока его вели в информационный центр, он чувствовал себя ребенком, которого сопровождают во время школьной экскурсии. Нору он застал в разгар бурной дискуссии с мужчиной едва старше ее самой, развалившимся в геймерском кресле. Увидев Элиаса, тот прервался и с удивленным видом повернулся к собеседнице.
– Кто это?
– Начинающий ольфактор, – явно чувствуя себя неловко, объяснила та.
– Да ну? А я думал, что набор заморожен.
– Я тоже. Элиас, позволь представить тебе Стива, а вон там, сзади, – она подбородком указала на группу из пяти человек, – члены его команды.
Никто из них на приветствие Элиаса не ответил. Стив рассмеялся:
– Не обижайся, они у меня вечно ведут себя как надутые индюки. Что ж, парни, придется мне поработать над вашими манерами. Когда с вами здороваются, следует отвечать. Даже если это магл.
Он сопроводил свое замечание броском конфеты в одного из тех, кто сидел за мониторами. Уткнувшийся в экран парень проворчал пару ругательств, но потом едва слышно буркнул «здрасте». Остальные, не желая становиться мишенью для сладких снарядов, тоже неохотно поздоровались.
– Элиас, можешь подождать меня снаружи? Мне нужно буквально несколько минут, – приказала Нора.
Расследование Стива, касающееся главного подозреваемого в деле об изнасиловании, оказалось намного успешнее того, что провела полиция. Симон Вильме, двадцати шести лет, вращался в мире инфлюенсеров. Безработный – в обычном смысле этого слова, – сам он называл себя предпринимателем. Жил за счет размещения рекламы товаров в социальных сетях и всякого рода оплачиваемых советов. Команда Стива выяснила, что он продавал онлайн-обучение в самых разных областях: лайф-стайл, боевое искусство, инвестиции в криптовалюту, токены… Судя по всему, его экспертные заключения выходили далеко за пределы его познаний. Тем не менее он пользовался определенным авторитетом в мире маклеров и мелких спекулянтов благодаря редкой прихоти судьбы. В начале семнадцатого года он по совету друга вложил все свои сбережения в биткоин. Один токен стоил тогда около тысячи долларов, и Симон решился купить целых одиннадцать. А после обвала в июне двадцать первого поспешил их продать – за скромные тридцать пять тысяч евро за штуку. Из этой прибыльной сделки он вышел в ореоле репутации, которая в дальнейшем позволила ему зарабатывать на собственном имидже. Множа видеоклипы, где он позировал в автомобилях класса люкс или выставлял напоказ престижные наручные часы, Симон продвигал определенный стиль жизни, а молодая податливая публика ему за это платила. Ни один из подобных предметов роскоши ему, как водится, не принадлежал. Впрочем, кто бы сомневался.
Рассказав о доме Симона в парижском предместье, о его холостяцком статусе и о ежемесячных денежных поступлениях в размере плюс-минус четырех тысяч евро, Стив завершил свой доклад.
– Как ты получил сведения о его доходах?
– Я же тебе говорил, у меня лучшая команда. Мои ребята действительно гроза социальных сетей. Одно твое слово – и мы закроем его аккаунт в «Инстаграме».
– Нет, ни в коем случае. – Нора резко выпрямилась. – Он не должен ничего заподозрить.
На несколько мгновений она погрузилась в размышления. У Симона – девяносто тысяч подписчиков, поэтому подвергать его прямому ольфакторному допросу было бы рискованно. Он бы сразу устремился в социальные сети и все рассказал своему сообществу. Это не сулило ничего хорошего, и Нора поморщилась. Что ж, значит, придется задействовать протокол «чувствительный профиль». Стив разделял ее мнение. Правда, тут потребуются колоссальные средства, но зато тайна существования «Фрагранции» будет сохранена. Нора воздержалась от признания, что на самом деле у нее не остается иного выбора. Шантаж Аббада витал над каждым ее решением, как стервятник над трупом. После короткого обсуждения они выработали план: поскольку Симон считал себя предпринимателем, они придумают ловушку, рассчитанную на его предпринимательскую жилку. Первым этапом станет создание Стивом цифрового прикрытия. Нора дала ему сорок восемь часов.
Выйдя от компьютерщиков, молодая женщина обнаружила Элиаса и протянула ему не совсем обычный смартфон. Аппарат
