Психопат (сборник) - Наиль Ниязович Муратов
Медсестра протягивает стакан с теплой водой, но я не в состоянии его удержать, и тогда она аккуратно подносит его к моему перекошенному рту, придерживая голову свободной рукой. Зажимаю рот ладонью, сдерживая рвотный позыв, но это ничего не дает: тело начинают сотрясать конвульсии, и в течение нескольких минут я по-прежнему не знаю, удастся ли мне хоть когда-нибудь снова стать живым. Затем меня прошибает пот, и страх уходит, остаются только слабость и легкое потемнение в глазах.
– Как вы себя чувствуете? – участливо интересуется женщина.
– Замечательно. – Ирония вряд ли оценена, глаза доктора по-прежнему серьезны.
– Где вы были? Сможете описать? – Ее интерес настойчив.
Мне это не нравится, но отвечаю честно:
– Гнил в гробу.
– Видите, метод работает! – Она явно обращается не ко мне. Похоже, в комнате есть еще кто-то, но сил приподнять голову и оглядеться не хватает.
– Я могу его допросить?
Мне слишком знаком этот голос, чтобы ошибиться. Итак, мой злой гений подгадал как раз к окончанию сеанса, когда мне меньше всего хотелось бы его видеть. Женщина возмущенно заявляет:
– Ну, знаете, это уж слишком! Дайте ему прийти в себя.
Они сговорились на двадцати минутах. Присев на край кушетки, доктор накрывает мою руку своей, изображая сострадание.
– Вам пришлось несладко, я вижу. Что вы испытали во сне?
– Разложение. Жуткий запах, когда мясо сгнивает настолько, что начинает отделяться от костей. Но еще более неприятное ощущение – множественное движение внутри тебя. Копошение червей. При этом не чувствуешь ни зуда, ни холода. В сущности, даже не понимаешь, то ли ты превращаешься в них, то ли они в тебя.
– Насколько реальным все это выглядело?
– Это не выглядело, это было реально.
– Почему вы так думаете?
– Сны такими не бывают! – убежденно заявляю я.
Она грустно улыбается.
– Откуда вам знать?
Возможно, она тоже однажды обкурилась фимиамом, а может быть, и не однажды, но только боль в ее глазах настоящая, и я поневоле начинаю сочувствовать несчастной женщине, ум которой находится в разладе с сердцем. Но обострившееся после пробуждения чутье подсказывает, что она мне не союзница, а значит, ни одному ее слову верить нельзя. Как бы в подтверждение этой мысли, она небрежно задает вопрос:
– У вас не возникло желание исповедаться?
– Мне не в чем каяться! – обрываю ее, понимая, что тайна исповеди, скорее всего, не будет соблюдена.
– Это не моя задача, отпускать вам грехи, – спокойно парирует психотерапевт. – Я уже добилась успеха, потому что если у вас даже и был суицидальный синдром – а я в этом далеко не уверена, – то теперь вам вряд ли захочется наложить на себя руки.
– Мне и раньше не хотелось! – признаюсь я. – Просто у моего облеченного властью друга богатая фантазия.
– Он человек неприятный, – замечает доктор, – но находится при исполнении, и с этим вам следует считаться.
– А вам?
Она снисходительно улыбается.
– Существует врачебная этика, и он об этом знает. Но и я понимаю, что на преступления этика не распространяется. Поэтому я позволю ему вас допросить, но только в моем присутствии. Здесь я решаю, как поступить. В конце концов, это не частная лавочка, а филиал известной клиники.
У доктора есть свой кабинет, где преследующий меня человек и вознамерился провести допрос. Но ему не повезло с самого начала, поскольку женщина недвусмысленно заявила, что в таком состоянии пациента допрашивать можно только очень деликатно.
– Никаких проблем! – галантно соглашается грузный мужчина. – Но тогда я лучше допрошу его в отделении.
– Не тратьте напрасно время! – вмешиваюсь я. – Мне нечего сказать.
– Поглядим. Меня уверили, что после сеанса ты некоторое время будешь нормальным. Идеальная ситуация, чтобы ответить на мои вопросы.
– Вы же знаете, что я не буду ничего с вами обсуждать! – раздраженно произношу я.
Подхожу к окну, но это явная ошибка: вид улицы с высоты птичьего полета вызывает приступ тошноты. Злой гений, наблюдательность которого носит профессиональный характер, предпринимает попытку воспользоваться представившимся шансом:
– Ты ведь только что пережил уход в мир иной! Посмотри вниз, хочешь, чтобы твои мозги размазались по асфальту?
У этого подонка потрясающее умение причинять другим людям страдания. Распахнув окно, он наполовину выпихивает меня наружу, придерживая за шиворот одной рукой. Вижу газон под окном и несколько крохотных человеческих фигурок, бредущих по тротуару. И сразу возникает ощущение, что я лежу на асфальте с переломанными костями, а под раздробленным затылком начинает собираться лужица крови. Одна рука неестественно вывернута, выбитая при падении из плечевого сустава, кровь из разорванной печени скапливается в брюшной полости. Человек продолжает трясти меня, и я чувствую, что постепенно схожу с ума.
– Что вы делаете? – кричит хозяйка кабинета. – Немедленно прекратите! После сеанса психика настолько неустойчива, что последствия ваших действий могут стать необратимыми.
Меня сажают в кресло, и я вижу собственное отражение в зеркале платяного шкафа. Побледневшее лицо, трясущиеся руки, черные впадины вместо глаз. Мой мучитель стоит неподалеку, его щеки побагровели от возбуждения, он чувствует, что едва не ухватил удачу за хвост.
Медсестра уводит меня в комнату, где проходил сеанс сна, и вновь укладывает на кушетку. Около получаса лежу без движения, пытаясь прийти в себя. Доктор измеряет давление, оно в норме. Она с сомнением смотрит на меня, потом предлагает:
– До закрытия еще час, можете пока побыть здесь. Кстати, вашего «друга» уже нет – вызвали в отдел.
– Тогда я лучше пойду, вдруг его вновь принесет нелегкая.
– Приходите завтра. Вы нуждаетесь еще в одном-двух сеансах. Нужно завершить лечение.
– Не знаю, по мне – достаточно. Скажите, то, что я видел, это действительно сон?
– Да.
– Мне так не показалось.
– Фимиам усиливает воображение. – Поколебавшись, она добавила: – Но если честно, то я не знаю. Метод новый, и пока ничего не ясно. Во всяком случае, странностей хватает.
– Например.
– Вы хотите, чтобы я раскрыла врачебную тайну? – смеется она.
– Почему бы и нет, если вы не будете называть имен, – предлагаю я.
Она долго раздумывает. Догадываюсь, что в используемой ею методике есть нечто сомнительное, и женщине очень хочется поделиться своими мыслями с кем-нибудь, кто далек от официальной медицины.
– Вы ничем не рискуете! – Я пытаюсь помочь ей решиться. – Мне не нужна конфиденциальная информация, хочется знать только, что вы думаете о природе воздействия фимиама. Не могу поверить, что это был всего лишь сон. Слишком яркое впечатление.
– Видите ли, у разных людей сновидения протекают по-разному. На сегодняшний день моими услугами воспользовалось больше сотни пациентов, но систематизировать результаты лечения пока не удается. В некоторых случаях происходят странные вещи, причем настолько странные, что я даже не решаюсь докладывать о них доктору Левину, хотя он и является моим руководителем.
– Например?
– Молодая женщина конфликтовала с отцом. Мы погрузили ее в лечебный сон, результат которого оказался совершенно неожиданным: сознание дочери смешалось с сознанием матери, причем в тот момент,
