Золото в смерти - Нора Робертс

Она вызвала Дженкинсона, тот ответил отрешённо: — Лейтенант? — и где‑то на заднем фоне послышался чей‑то голос: «Это блеф, полный блеф».

— Фини? — прошуршало в наушнике.

— Я переверну этот блеф и поставлю десять, — с ухмылкой отозвался Фини. — Рейнеке в игре?

— Да: он, Фини, Каллендар, Харво.

— Харво? — удивилась Ева.

— Она — убийца. Что‑то случилось?

— Нужна твоя помощь.

— Есть. Я уже сложил карты. — Послышался звук отодвигаемого стула; кто‑то вставал. — Я проигрываю девушке с зелёными волосами и капитану ботаников. Это унизительно. Что там у тебя?

— Лукас Санчес. Локо.

— Да, дохлый варщик, наркоман. Зарезан в паре кварталов от убитого жилья, где он торчал. По словам всех вокруг, его там давно не видели. И те же самые «все» ничего не слышали, не видели, не знают.

Он ухватил горсть чипсов и жевал, проговаривая: — И все говорили, что он мудак, но варил охренительную дичь. Гениальную дичь. Ничего при нём — ни товара, ни налички. Ему ещё и обувь сняли. Живёшь по нервам, умираешь от нервяка. По крайней мере, пока так выглядит.

— Уже не так, — сказала Ева.

У Дженкинсона изменился взгляд. — Как теперь выглядит?

— Он связан с нервно‑паралитическим веществом, с моими двумя основными подозреваемыми.

— Проклятье, — вырвалось у него. — Ладно. У него была репутация инноватора — не обычный «повар», придумывал новые рецептуры, смешивал химикаты, делал «персонализированный продукт». Не мог оставаться при своих — тратил на ЛК, на свой продукт, на ставки. Не мог удержаться на нормальной работе по тем же причинам. У него был талант и мозги, но ни одна легальная лаборатория его не взяла бы. Он жил по расписанию: то за решёткой, то на свободе, то снова за решеткой. По словам судмедэксперта, он бы и так не прожил и десяти лет, если бы продолжал в том же духе.

Рорк доел печенье и снова занялся её дополнительным модулем. Ева на него не смотрела.

— Хочу, чтобы ты и Рейнеке ещё раз всё прошерстили, повторно допросили. Я пришлю фото подозреваемых — Стивена Уитта и Маршалла Коснера. Они какое‑то время учились вместе. Коснер — наркоман, он, скорее всего, использовал Локо как поставщика.

— Эти богачи? — спросил Дженкинсон.

— Да.

— У нас были парочка ЛК, которых он пользовал. Говорили, что он хвалился, сколько богатые платят за его работу. Он одной говорил, что варит что‑то особенное, что сделает его богачом. Но, по словам свидетелей, он постоянно хвастался.

— Похоже, в этот раз это было не просто хвастовство.

— Ага, — донёсся голос Рорка с дополнительного терминала, — вот оно. — Он повернулся к ним. — Хочешь адрес?

— Адрес чего? — спросила Ева.

— Не могу утверждать наверняка, но это собственность, которая числится за Маршаллом Коснером, оформленная через подставную фирму прошлой осенью. Похоже на небольшой склад в даунтауне. Локо где‑то жил и работал, не так ли?

— Рорк шлёт адрес, — сказала Ева Дженкинсону. — Возьми Рейнеке и встречаемся там.

Когда он получил подтверждение, Рорк последовал за широко шагающей Евой из комнаты. — Мне нужно переодеться, взять оружие. Как ты нашел это здание?

— Упорство и расчёт. Им нужно было где-то обустроить лабораторию, чтобы держать своего варщика довольным. А Уитт каждый месяц переводил деньги Коснеру. Как будто погашал долг или покрывал долю в общих расходах. Недвижимость оформлена только на Коснера — Уитт осторожен. Обналичка тоже только по Коснеру проходит. Назвали это место «Золотая Гусыня».

— Самодовольные ублюдки, — процедила Ева, натягивая ботинки. — Но недолго им осталось.

***

Примерно в то время, когда Ева отчитывала Дженкинсона, Маршалл Коснер ходил взад‑вперёд по богато обставленному жилому пространству в переделанном складе.

На нём была толстовка с капюшоном, тёмные джинсы, чёрные хай‑топы — всё от дизайнеров, хотя он был уверен, что это помогает ему слиться с окружением.

Стивен Уитт, напротив, был в новом деловом костюме, в который переоделся для своей речи на банкете в отеле в Мидтауне.

Он знал: расчёт был точен — он умел рассчитывать момент. Он заранее смешался с толпой, пообщался, а затем под видом обслуживающего персонала пробрался к служебному выходу и выскользнул.

Самокат, который он «одолжил» у кузена, стоял на парковке другого отеля в квартале, и он добрался до даунтауна за десять минут. Десять минут назад, ещё десять здесь — и он без следа растворится в послеобеденных танцульках и барной толчее, никто и не заподозрит.

Несмотря на панику, старый друг Марш всё же доставил следующий пакет на точку. Но он не выдержит того, что надвигается. Надо было разрывать связи — старые школьные связи, — подумал Уитт и стал действовать.

— Отец мне не верит, — бормотал Коснер, снова ходя по комнате. — Прям выуживал, как рыбу.

— Ты отнекивался.

— Конечно. Я не дурак, Стив, но он, похоже, и впрямь не верит.

— Ты пойдёшь с целым отрядом адвокатов, Марш. Всё будет в порядке.

— Легко тебе говорить.

Да, подумал Уитт. Легко.

— Не понимаю, почему она нацелилась на меня. Мы всё сделали правильно, да? У нас алиби. Мы всё сделали правильно.

— Она блефует, пытается добраться до тебя. Мы как золото. Слушай, мне нужно вернуться, пока кто‑нибудь не начнёт волноваться. Расслабься.

— Попробуй расслабиться, когда полицейские идут по пятам, — сжал руки Коснер. — Может, уехать надо. В Европу.

— Мы не бежим. Да брось, Марш, прими дозу. У тебя ж ломка.

— Почему она прицепилась к нам? Мы едва знали Руфти, TAG была давным‑давно. Ей не следовало к нам цепляться. Ты говорил, копы нас не тронут.

Уитт спокойно подошёл к безвкусному зеркальному бару, который обустроил Локо, взял флакон, вылил содержимое в низкий стакан и добавил добрых два пальца односолодового скотча.

— У неё ничего нет. Она только лает. Локо мёртв и остыл — и он не приведет к нам, верно? У нас теперь формула. Как закончим здесь, сделаем то, о чём говорили.