Спиритический сеанс графини Ельской - Елизавета Вейс
– Ко всему прочему у вас замедленная реакция.
Графиня прищурилась и отклонилась чуточку назад, чтобы присмотреться к мужчине под иным углом. Из-за снега его волосы намокли и казались на несколько тонов темнее обычного. Пряди ниспадали на лоб, прикрывая брови и словно приковывая внимание Марии к его серым глазам, которые мерцали на свету.
– Отчего вас так тревожит моё состояние?
– Я доктор. А вы тётя моего ученика, которая по ряду причин может переживать нервное расстройство и его последствия.
Полуулыбка сменилась непроницаемым выражением на лице. Входило ли в перечень причин то, что она едва не замёрзла? А случай во время соколиной охоты? Или, быть может, её поведение в ту ночь, когда они стояли до неприличного близко? Какими бы неловкими ни были те мгновения, Мария помнила всё, будто это только-только случилось.
– Я нахожусь в здравом уме и… – Она хотела добавить чего-нибудь ещё, но, приметив выходящего из участка барона, передумала. – Всего доброго, ваша светлость, – пробормотала она наспех и рванула вперёд, однако тотчас же была остановлена сильной рукой в белой перчатке.
Неслыханная дерзость – касаться её вот так, не будучи родственником или супругом. Однако Мария давно поняла, что князь не из тех, кто строго придерживался правил этикета.
– У вас правда всё хорошо? – Голос Власа Михайловича был наполнен искренним беспокойством, что в равной степени раздражало и смущало.
– Правда. И будет ещё лучше, если вы перестанете приписывать мне всякого рода хвори. А теперь позвольте мне наконец пойти и поговорить с бароном Одоевским.
Хватка на локте ослабла. Князь посмотрел в сторону Григория Алексеевича с недоумением, а затем наградил и графиню странным взглядом, который она не могла истолковать.
Она нагнала барона у поворота. Своим появлением Мария привела его в замешательство, но не настолько, чтобы Григорий Алексеевич охнул от неожиданности или испуганно вздрогнул.
– Ваше сиятельство, чем обязан?
– Разве нужен повод, чтобы поздороваться с добрым человеком?
– С добрым, может быть, и не нужен. – Улыбка проступила на лице барона, но тут же сменилась строгой маской. – Не сочтите за грубость, однако я не могу задерживаться. Дорога каждая секунда.
– Пропал ещё кто-то?
Разыскивать живых оказалось ничуть не проще разговоров с мёртвыми. И если для первого помощников ей не сыскать, то со вторым Мария могла воспользоваться опытом и методами барона Одоевского.
Графиня долго размышляла о своих дальнейших действиях. Пыталась найти причины не вмешиваться в происходящее, но в итоге она направилась к участку.
Григорий Алексеевич нахмурился, и сердце Марии забилось сильнее. Её предположение попало точно в яблочко. Она чувствовала это.
Полицейское управление старалось развеять панику, но газеты и людская молва, которая обрастала всё новыми и новыми страшными подробностями, сводили на нет все усилия.
– Могу я пойти с вами?
– Извольте, Мария Фёдоровна! – Барон поперхнулся от одной мысли об этом. – Не пристало сударыням бродить по переулкам, и уж тем более устраивать погоню за похитителем!
– Так, значит, люди пропадают не сами по себе… – Винтики в голове графини пришли в движение. Возможно, Кропоткин всё же не сбежал, а стал лишь очередной жертвой в списке исчезнувших.
– Вам не стоит переживать на сей счёт. У нас всё под контролем.
Его голос звучал убедительно. Возможно, именно так говорили и другие полицейские. Однако в данных обстоятельствах этого было мало.
– Моя няня, соседи и половина города, ставшие затворниками, не согласятся с вами. Есть и другая половина. Та, что не столь благоразумна и куда решительнее. Не думаете, что она способна выразить своё несогласие более радикальными способами?
И ведь действительно было немало обвиняющих полицейское чиновничество в бездействии. Находились и те, кто расклеивал листовки, в которых громогласно заявлялось, что виновника пропаж и вовсе покрывают.
Подобные распри отвлекали от главного – поимки настоящего преступника. И Григорий Алексеевич, конечно же, это понимал.
– Вы меня убиваете, дорогая.
Непреклонный взгляд Марии не оставил ему ничего иного, кроме как схватиться за переносицу и прикрыть глаза.
– Впрочем, – пробормотал он спустя несколько секунд, – если верить в слухи о ваших способностях, даже моя кончина не станет для вас проблемой.
Мария почти свыклась с тем, что к спиритическому поприщу относились с недоверием. До недавнего времени она и сама не была уверена в своих способностях. Однако в словах Григория Алексеевича не чувствовалось насмешки. Его шутка вышла совсем не обидной и напоминала скорее дружеское перебрасывание остротами, чем попытку задеть. Конечно же, Мария не знала наверняка, ведут ли себя подобным образом друзья, поскольку она не общалась с кем-то настолько близко.
– Вы ведь сами говорили: не гулять без компании. Вот и сопроводите меня.
С крыши соседнего здания упал большой ком снега, когда Одоевский с суровым видом покачал головой.
– Нам в разные стороны, ваше сиятельство.
– Уверена, что в одну, – не отступала графиня.
Ветер раскачивал выцветшую вывеску, криво прибитую над швейной мастерской, закручивал крупинки у их ног. Некоторые снежинки попадали на лица. Но ни звуки, ни холод не могли отвлечь её от игры в гляделки со следователем.
– Настолько безвыходным вам представляется положение? Раз уж полиция не справляется своими силами, то настал час для иных сил – сверхъестественных?
– Вы ничего не теряете, Григорий Алексеевич.
– Разве что своё достоинство следователя… – Он посмотрел наверх, взглянул в сторону, другую, вновь очертил взглядом пространство, словно предметы вокруг могли помочь ему принять решение.
Когда глаза Одоевского снова нашли её – та твёрдая убеждённость и принципы, которые диктовали ему ни в коем случае не позволять сторонним носам соваться в чужие дела, обратилась сомнениями.
Как сильно повредит её вмешательство?
Правда ли с ней говорят мёртвые?
И если она всё же слышит духов, готовы ли те сотрудничать в раскрытии преступления?
Она не ведала, что на самом деле происходило в мыслях следователя, и всё это звучало только в её голове, пусть и голосом барона.
– Идёмте, ваше сиятельство. Чем меньше времени прошло с момента преступления, тем больше шансов скорее выйти на след.
У неё была уйма вопросов, однако барон не тратил на разговор ни минуты, да и Мария боялась спугнуть его решимость.
Несмотря на травмированную ногу, он двигался пусть короткими, но быстрыми перебежками.
