Дыхание дьявола - Джилл Джонсон
Откашлявшись, он произнес:
– Ее сейчас разыскивают наши офицеры. Миссис Марш любезно снабдила нас фотографией.
– А кто это – миссис Марш? – спросила я.
– Это я, дорогуша, – с улыбкой ответила Сьюзен.
– У вас было фото Симоны?
– Дожидаясь полицию, я тут немного пошарила, и угадай, что еще нашла? Ее зовут не Симона, а Зена. Зена Соуза. Все это время она обманывала нас.
– Зена, рожденная Зевсом, – пробормотала я, привалившись обратно к стене и прикрыв глаза. Под веками все еще плясали белые искры. Вспышка голубого, затем – лицо Андреаса, очень близко: глаза навыкате, вена на лбу пульсирует. Вспышка голубого. Симона, нет, Зена, возвышается надо мной, и в руке у нее нож. Вспышка голубого.
– Что ж, «скорая» ждет, – сообщил фельдшер, перекидывая через плечо ремень сумки.
– Минуту, – попросил сержант Ханна. – Профессор? Прошу вас, откройте глаза. Мне необходимо взять у вас показания.
– Не сейчас, – отрезал фельдшер. – Прежде ее должен осмотреть врач, к тому же ей нельзя разговаривать. Повреждены гортань и трахея. Вы можете приехать в больницу позже, если вам так необходимо с ней побеседовать. – Сможешь дойти до «скорой», солнышко? Или довезти на кресле? – ласково обратился ко мне фельдшер.
– Я могу идти, – прокаркала я, неловко вставая на ноги и опираясь на протянутую им руку. – Благодарю.
В тот же миг рядом возникла Сьюзен.
– Я еду с тобой.
– Нет, ее буду сопровождать я, – заявил сержант Ханна.
– Место предусмотрено только для одного сопровождающего.
– Значит, это буду я, – вставила Сьюзен.
Сержант Ханна убрал блокнот в верхний карман.
– Нет. Это буду я. Мне необходимо взять у нее показания. Мы можем начать по дороге.
Сьюзен стальным взглядом пригвоздила его к месту.
– Значит, по вашему мнению, восьмидесятипятилетняя старуха должна добираться в больницу общественным транспортом? Не дождетесь. К тому же, у меня внизу ее вещи. Вы же не заставите меня тащить все это в автобус, верно?
– Миссис Марш…
Сьюзен, не обращая внимания на сержанта, повернулась к фельдшеру:
– Я буду через минуту, дорогуша. Только схожу за сумкой.
* * *
Я нерешительно дотронулась до шеи. Врач неотложной помощи прописал мне противовоспалительное средство и антисептические полоскания, а также рекомендовал полный голосовой покой. Он и для моей руки прописал антибиотики, что, на мой взгляд, было ценнее всего. Сьюзен, как верный пес, все время ни на шаг от меня не отходила, а когда врач закончил осмотр, вытолкала сержанта Ханну из кабинки и вынула из сумки мою одежду. Я какое-то время не выпускала из рук Отцовский костюм, сбитая с толку ароматом стирального порошка и непривычной мягкостью ткани, прежде чем расправить его на кровати.
– Я хотела тебе кое-что показать, – шепнула мне Сьюзен, пока я переодевалась. – Вот почему я настаивала на том, чтобы поехать с тобой. Не была уверена, когда снова тебя встречу, и не хотела, чтобы пронырливые ищейки увидели это первыми.
Она бросила быстрый взгляд на занавеску, запустила руку в сумку и извлекла оттуда плоскую картонную коробку. Внутри обнаружились браслет с шармами, несколько писем, маленькая черная книжечка, страница за страницей исписанная какими-то цифрами, пара сушеных бобов и несколько детских фотографий Зены.
– Видишь что-нибудь важное? – спросила Сьюзен.
Я взяла в руки одну из фотографий. Трое детей стояли перед увитой плющом изгородью. Зена была выше мальчиков и покровительственно обнимала обоих. Двое из детей были темноволосыми, с оливковой кожей, а третий – светловолосый и бледный.
Поднеся фотографию поближе к глазам, я разглядела в обвивающем изгородь растении Mandevilla sanderi – ту же лиану, что обвивала ограждение моего собственного сада. Ту же, которую я видела на картине Себастиана.
Занавеска зашевелилась, и с той стороны раздался голос сержанта Ханны:
– Вы готовы?
– Нет! – завопила Сьюзен, выхватывая у меня фото.
Но я, прохрипев: «Подождите», забрала карточку обратно. Приглядевшись, я заметила на фото еще одну фигуру. Женщина стояла за оградой. Лицо ее скрывалось в тени, руками она обхватила себя за тонкую талию, а из-под тесной юбки-миди выступали тазовые кости.
– У вас было достаточно времени, – упорствовал сержант Ханна. – Я вхожу.
С быстротой молнии Сьюзен выхватила фото из моих рук и сунула обратно в коробку, которую тут же затолкала в сумку, бросив сверху кимоно Зены. Мне необходимо было время, чтобы получше рассмотреть стоявшую за оградой женщину. Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Сьюзен сказала:
– Приходи ко мне за коробкой, как только появится возможность. – Когда вошел сержант Ханна, она заявила: – Пойду пока выпью чаю в столовой, а потом вы отвезете меня домой.
И с этими словами протиснулась мимо детектива, унося с собой сумку.
– Итак. Начнем, – проговорил сержант, занимая единственный стул в кабинке и открывая блокнот.
На кровати вместе с моей перчаткой, кожаным мешочком, кошельком, наручными часами и ключами лежал телефон «Нокиа». Я поспешно присела на край кровати, сгребла все к себе в карман и надела на руку часы.
– Профессор Юстасия Амелия Роуз? – провозгласил он, превращая мое имя в вопрос.
Проигнорировав его, я уставилась на висевший за головой сержанта постер, который объяснял, как следует мыть руки.
– Вы можете пояснить, что делали в квартире Зены Соуза в одном кимоно?
С хрипом выпустив воздух из легких, я покачала головой. Сержант состроил загадочную мину – невозможно было понять, улыбается тот или хмурится.
– Хорошо, давайте начнем с начала. Зена Соуза находилась в своей квартире, когда вы впервые там оказались?
Я знала, к чему он клонит. Он не мог не заметить разбитое стекло задней двери. Решил меня подловить. Хотел, чтобы я созналась во взломе и проникновении. Я снова покачала головой.
– Так ее не было в доме?
Я еще энергичнее помотала головой из стороны в сторону, жестом указала на свою шею и прикрыла рукой рот, таким образом напомнив сержанту о рекомендациях врача. Вскинув брови, он поинтересовался:
– О, так вы не можете говорить?
Я опять покачала головой.
– Совсем нет?
Что было не так с этим человеком? Почему такая простая вещь была столь недоступна его пониманию? Я снова покачала головой.
– Что ж, поедемте в участок. Там вы сможете дать письменные показания.
Сержант уже поднялся, чтобы уходить, а я осталась сидеть на своем месте.
– Сначала я дождусь рецепта на антибиотик.
– Она говорит! Вот так чудо! – воскликнул сержант и, отодвинув занавеску, взял меня за руку, чтобы поторопить. – Мы попросим, чтобы рецепт переправили в участок. Идемте.
Я попыталась освободить руку, но сержант на удивление крепко меня держал.
– Это займет слишком много времени. И потом,
