Клуб любителей искусства и расследований - Марк Экклстон
– Велосипедная дорожка на главной улице?
– Понятия не имею. Это важно?
– Посмотрим. – Астрид кивнула с экспертным видом, но шестеренки у нее в голове бешено крутились. Она знала, что должна во всем признаться Джиму. Он порядочный человек. Но она не могла устоять против желания выудить у него побольше информации.
– Так вот, – продолжил Джим, – полиция говорит, что листовки в рюкзаке разбухли от воды. И потянули его на дно. Если бы до этого он раздал их больше, то, возможно, сейчас был бы среди нас.
– Мир очень несправедлив, – сказала она мрачно.
Из стоящего напротив грузовика выбрался водитель. Он выглядел как культурист. Белая футболка, обтягивающая бугры мускулов. Из-за объемных мышц у него не получалось держать руки по бокам. Локти торчали в стороны, как будто он нес два невидимых, свернутых в рулоны ковра. Он подошел к краю воды и облокотился о задний край платформы.
Джим еще несколько минут рассказывал Астрид про окончание своего разговора со старшим следователем. Она больше не услышала ничего, что могло бы помочь в расследовании дела. Полиция не знала, в каком месте Виктор упал в воду. Свидетели, которые могли заметить его в вечер смерти, не объявлялись.
– Между нами, – сказал Джим заговорщически, – думаю, что расследование зашло в тупик.
– Почему вы так говорите?
– Не поймите меня неправильно, они все замечательные ребята. Просто… – Он осекся. Не хотел показаться чересчур жестким.
– Ну же, Джим. Мне можно доверять. – Она подтолкнула его локтем в области ребер. Возможно, чуть-чуть перестаралась.
– Хорошо, – сказал он, немного отодвинувшись. – Допустим, если бы я вел расследование, я бы все сделал по-другому. Я бы начал с объявления в крупных местных СМИ – призвал бы аудиторию предоставить информацию. Газеты, телевидение, радио. Плакаты на фонарных столбах. Перевернул бы каждый камень! Но тут такое дело… – Он скрестил ноги и зажал двумя пальцами залом на брюках. – Как сообщил мне старший следователь с особым удовольствием, раз они не знают, упал ли Виктор в воду на территории марины, дело не входит в мою юрисдикцию.
Последние слова он произнес медленно и с ударением – видимо, это была цитата.
– Джим, вы никогда не хотели пойти работать в следственные органы?
– У-у-у, Астрид, вы открыли ящик Пандоры. Длинная история, но однажды, после ухода из торгового флота, я пытался поступить в полицию, и мою кандидатуру отклонили.
Астрид вдруг поняла, почему Джим ей помогал. Он хотел что-то доказать. Возможно, потому что, кроме золотистых полосок, нашитых на рукавах, он носил на плечах груз обиды.
Из-за статического электричества в воздухе челка Астрид непослушно торчала в разные стороны. Шторм был все ближе. Со стороны бухты к заднему борту прицепа, стоявшего у спуска в воду, двигалась надувная лодка. Джим всмотрелся в долину. Вдали над рекой повисли серые полотна дождя.
Астрид подумала, через несколько минут он дойдет и сюда. Надо было срочно узнать, какие версии родились у Джима.
– Так что же случилось, по вашему мнению?
Он чмокнул губами.
– Я не верю, что он упал в воду с пирса или где-то в марине.
– Почему?
– Ему пришлось бы перелезть через перила. Его обязательно заметили бы из отеля «Георг». На той стороне в парке есть уличный пивной бар, в котором всегда много посетителей. Что касается бухты, то сейчас в ней пришвартовано более двух сотен судов. Опять же, без свидетелей бы не обошлось.
– Но где в таком случае это произошло?
– Думаю, он оказался в воде в Яре, выше по течению. Какое-то время проболтался в реке, пока его не принесло в бухту. А потом, возможно, паром вытолкнул его из устья порта. Рейсы ходят двадцать раз в день. Создают сильное подводное течение.
Астрид содрогнулась. Она представила, как тело Виктора болталось под водой среди глухо позвякивающих якорных цепей пришвартованных в бухте судов. Стоило переключить воображение.
– Может быть, дальше вниз по побережью?
– Возможно. – Он кивнул. – К востоку или западу. Там бывают поперечные приливные течения.
Надувная лодка медленно скользила по воде, приближаясь к спуску. Молодой мужчина, возможно, сын культуриста, выключил мотор и спрыгнул на берег. Вдвоем они затащили лодку на прицеп и притянули стропами. Когда они уехали, Астрид встала. Пришло время уходить. Лучше не испытывать удачу, подумала она.
– Спасибо, что поспрашивали. Полезно знать, в какую сторону движется расследование полиции.
Джим встал.
– Рад стараться. Надеюсь, вы не будете возражать, если я спрошу, есть ли у вас собственные теории?
– Пока рано говорить окончательно, Джим, но, скажем так, по моему мнению, ваше суждение попало точно в цель.
– Это хорошо, – кивнул он.
Около скульптуры вредителя они разошлись в разные стороны. Он догнал ее у дороги – она как раз собиралась перейти на другую сторону.
– Послушайте, если отделу специальных расследований УНТС станут известны новые подробности дела, вы же мне сообщите?
– Конечно. Мы всегда в поиске хороших агентов.
– Спасибо, Астрид. – Его лицо осветилось улыбкой. – Спасибо большое.
Астрид вернулась на лодку как раз вовремя. Как только она закрыла дверь каюты и щелкнула включателем, по металлической крыше застучал дождь. Словно включился вместе со светом.
За секунды стук превратился в бесконечное стакатто. Из переполнившихся узких сливных желобов вода стекала по окнам, размывая очертания долины и холмов. Поднялся ветер. «Приют кроншнепа» бился о причал.
Но Астрид вполне устраивало ее убежище. Пережидать шторм лучше в бухте. Она готовила ужин – в меню паста болоньезе с томатами и чесноком. Пар от закипающей в кастрюле воды окутал каюту теплым облаком. Стук дождя по крыше идеально сочетался с классической музыкой на радио. Звучал Вагнер – одна из его кипучих симфоний.
С Джимом она зашла слишком далеко. Снова. И в этот раз она не могла оправдаться тем, что перебрала вина. Она должна была ему во всем признаться. Но непреодолимо хотелось узнать, что ему известно о смерти Виктора Лича. Не самый лучший ее поступок, подумала она. Особенно учитывая, что он рассказал, как сильно хотел бы работать оперативником, а она вроде как сказала ему – на самом деле пообещала, – что все устроит. Ей оставалось только надеяться, что все забудется и он никогда не узнает, кто она такая на самом деле.
Снаружи бушевал шторм. Астрид выкрутила громкость приемника. Ударные дошли до кульминации и слились с громом, прокатившимся
