Игра в кости - Камилла Лэкберг

– Тор был здесь два часа назад, – сказала Юлия. – Отвечал на мои вопросы. По окончании беседы я потребовала его немедленного заключения под стражу.

В зале все стихло. Потрясенные полицейские робко переглядывались.

– Скорее всего, это ненадолго, – продолжала Юлия. – Мы все еще ждем разрешения прокурора. А Тору следовало бы предложить пообедать с нами. Или попытаться задержать каким-то другим способом. Крайне нежелательно, чтобы он покидал здание.

– Простите за глупый вопрос, – осторожно начал Рубен, – но что произошло? Я ничего не знаю.

– Наберитесь терпения, коллеги, – сказала Юлия. – Я не стану ничего говорить, пока Винсент не посмотрит запись и не проанализирует поведение Тора. Не хочу, чтобы мое мнение повлияло на его выводы.

– Разве вас не было на допросе? – Рубен повернулся к менталисту.

– Нет, и думаю, это к лучшему, – ответил тот. – В последнее время я слишком много присутствовал на ваших допросах. Если Тор об этом знает, он мог бы посылать мне ложные сигналы. Или вообще воздвигнуть зашитную стену. Чего, как я подозреваю, Юлии совсем не надо.

Юлия кивнула. Мине все еще было трудно осознать ее последние слова. Безупречный Тор под стражей! Это казалось немыслимым. В общем, Мина понимала так же мало, как и остальные.

– Нам следует повнимательней присмотреться к общему прошлому Тора и Маттиаса. – Юлия кивнула в сторону Кристера. – Ты собрал об этом информацию, Кристер? Можешь нас просветить?

Кристер прокашлялся и порылся в бумагах на столе.

– Бьёрн, отец Маттиаса, и Руне, отец Тора, как я уже сказал, родные братья. Их отец Харальд весьма интересный персонаж. Этот один из тех шведов, кто в годы Второй мировой войны сражался на стороне рейха. Одно время как будто даже служил в Дахау – концентрационном лагере на территории Германии.

– Не знал, что шведы сражались на стороне Гитлера, – удивился Рубен.

– Таких было немало, – фыркнул Кристер.

– И это не имело для Харальда никаких последствий? – спросил Адам.

Кристер покачал головой.

– Харальд происходил из семьи банкиров, – пояснил он. – То есть из чрезывачайно обеспеченной семьи. Вернувшись домой, он получил хорошую должность в Hird AB. После этого о нем как будто все забыли. Богатые по-своему справляются с проблемами.

– И сыновья тоже были нацистами? – Мина перегнулась через стол с заинтересованным видом.

– Об этом я ничего не нашел. Руне продолжал управлять семейным бизнесом и активами. Бьёрн стал учителем шведского языка и истории, пока однажды…

– Пока однажды он и его сын Маттиас не стали Королем и Принцем в туннелях метро, – закончила мысль Юлия. – Мина, когда ты беседовала с Вивиан и остальными, они говорили о том, когда Принц ушел оттуда?

– В общем, нет, – вздохнула Мина. – Но о нем вспоминали исключительно как о ребенке. Я видела ростовые метки, ему было лет десять.

– Все еще ничего не ясно, – подытожила Юлия. – Если верить обратному отсчету на автоответчике, у нас три дня, чтобы найти Никласа Стокенберга. По-видимому, мы не располагаем временем, чтобы собрать воедино все части пазла. Главное, мы понимаем, где искать министра.

Внезапно Винсент громко застонал, так что Мина вздрогнула.

– Что с тобой? – спросила она.

– Визитная карточка… – прошептал менталист. – Визитная карточка с номером телефона, которую получил Никлас. – Юн, Эрика и Маркус получили такие же. Поэтому их поведение так изменилось в последние две недели. Они знали, что произойдет.

– Вот черт… – задумчиво проговорил Рубен. – А потом все оказались в туннелях.

Снова нависла тишина.

– Не знаю, насколько сейчас подходящее для этого время, но на днях я встречался с Акаи, – сообщил Адам. – Это тот художник, который обнаружил кости Юна. Он показал мне совершенно потрясающую картину, которую написал в прошлом году. На ней они все, кого мы видели в туннелях. Это действительно очень талантливо.

Адам достал телефон и пролистал фотографии. Найдя нужную, пустил телефон по кругу.

– Трогать не обязательно, – рассмеялся Рубен, передавая телефон Мине. – Просто смотри.

Мина ненавидела чужие телефоны, которые так и кишели бактериями. Но собрала волю в кулак, поскольку любопытство взяло верх над паранойей. Потом придется окунать пальцы в спиртовой гель.

Она сразу же согласилась с Адамом в том, что картина потрясающа. Вивиан, Чель, У.П., Наташа – она узнала их всех. Кроме одного, черты которого были несколько смазаны чем-то похожим на световое пятно над его головой.

Мина ткнула пальцем в эту часть фотографии и повернулась к Адаму.

– Это что? Вспышка, похоже. Снимок засвечен. Но ты ведь видел картину в реальности. Не помнишь, что здесь?

Некоторое время Адам молча смотрел в телефон.

– Я правда не знаю, – ответил он. Похоже, что-то вроде нимба. Этим человеком может быть кто-то, кто умер в туннелях… Не знаю.

Он пожал плечами. Мина сосредоточенно рассматривала снимок, пока наконец не поняла, что это.

– Это не нимб, – возразила она. – Корона. Как у Короля или… Принца.

В зале все стихло. Юлия заглянула в телефон.

– Мина права, – кивнула она. – И это взрослый человек, а не ребенок. Значит, картина написана в прошлом году? – она подняла глаза на Адама.

Тот кивнул.

– И вы узнаете тех, кто сейчас живет в туннелях, – задумчиво продолжала Юлия. – Тогда это не может быть Король. Здесь изображен его сын, двоюродный брат Тора, который все еще обитает в подземельях. И если Принц устроил отцу королевские похороны…

– …он вполне мог устроить нечто подобное и для остальных, – закончил Винсент. – Мы должны найти этого Маттиаса.

Маленькая камера, которую Юлия разместила в комнате для допросов, снимала в высоком разрешении, поэтому Винсент мог видеть лицо Тора в мельчайших деталях. Что, пожалуй, даже излишне в случаях, когда знаешь, что высматриваешь. А Винсент знал.

Он поставил ролик на ноутбуке на паузу как раз перед тем местом, где Юлия сказала, что около двадцати лет назад все жертвы столкнулись с некоторыми жизненными трудностями.

– Посмотри сюда, – обратился Винсент к Мине, сидевшей рядом с ним. – Что видишь?

Краем глаза он все время наблюдал за ней. И невольно залюбовался. Мина была особенно красива, когда сосредоточенна.

Осознав, что она ждет, он снова запустил ролик.

Юлия упомянула о трудностях, и Тор повторил это слово, уже с вопросительной интонацией.

– Он выглядит удивленным, – заметила Мина. – Как будто не понимает, о чем она говорит.

– Все правильно, – кивнул Винсент. – Но посмотри, что было перед этим.

Он перемотал назад и попытался поймать момент между репликой Юлии и ответом Тора. Выражение лица продержалось доли секунды, а затем исчезло. Винсент не сразу нащупал кадр, где оно было особенно четко видно.

– Микроэмоция, – он кивнул на экран. – По мнению психолога Поля