У счастья нет морщин - Анн-Гаэль Юон
Оба игрока разразились ругательствами, обвиняя друг друга в жульничестве. Карты уже начали летать над столом, когда на лестнице появилась фигура в халате.
– Месье Ивон!
За круглым столом воцарилась тишина.
– Вы так шумите, что я даже не слышу, что мне снится!
– Приносим свои извинения, мадам Полетта, – ответил месье Ивон.
Затем бросил насмешливый взгляд на Марселину:
– Просто некоторые никак не могут вникнуть в тонкости игры…
Марселина сердито сверкнула на него глазами. Полетта вскричала:
– Мне это надоело! Если меня не будит погрузка мусора в пять утра, то это делаете вы своими воплями, словно торговки рыбой на базаре! Я вам говорю, месье Ивон, если так будет продолжаться, я вернусь в Париж! И винить в этом вы будете только себя!
Марселина покрутила пальцем у виска, приглашая остальных в свидетели. У бабули явно не все в порядке с головой.
– Позвольте, мадам Полетта, я провожу вас в вашу комнату, – предложил месье Ивон.
– Не смейте указывать мне, что я должна делать! Я пока еще знаю, где моя комната!
Полетта удалилась решительным шагом, ее белоснежная укладка исчезла под шорох шелкового халата. Месье Ивон сел обратно и взглядом велел Марселине оставить свои комментарии при себе.
Затем он прочистил горло и, не повышая голоса, объявил:
– Профессор Вайолет, в библиотеке, подсвечником.
Высказавшись, он схватил со стола черный конвертик с нарисованным на нем вопросительным знаком и улыбнулся.
– На этом позвольте откланяться, желаю всем спокойной ночи!
Обиженная Марселина бросила карты на стол и скрестила руки на груди.
– Это ж надо! Не понимаю, как он это делает! – воскликнул обескураженный Ипполит.
Нур щелкнула языком и покачала головой. Одним движением руки она смахнула фишки и карты в потрепанную картонную коробку из-под настольной игры. Стулья заскрежетали по полу, и несколько пар усталых тапочек направились наверх, разбредаясь по комнатам.
Месье Ивон остался один.
Он раскурил трубку и выпустил несколько колечек дыма. На улице летний дождь утолял жажду его сада. Следовало бы выйти глянуть на овощные грядки, проверить, не появились ли там промоины. Но день был таким долгим. Двадцать пять заказов, а потом еще эта Полетта, которую ему подсунули! Хорошенькая история!
Он решил не ходить – и зря. В этот самый момент в нескольких метрах от него слизняк подбирался к хрустящему салату-латуку, грозя уничтожить плоды шести недель заботливого и тщательного ухода.
Месье Ивон привстал со стула – ровно настолько, чтобы достать конверт из заднего кармана брюк. Он долго смотрел на него, надеясь найти знак, который прояснил бы ему содержание послания. Развернув письмо, он шумно вздохнул. Это было уже третье за текущий месяц.
Кто мог слать ему такие ужасы? Он не понимал и половины намеков в написанном. Но одно было ясно: отправитель требовал денег в обмен на свое молчание.
Месье Ивон быстро прикинул в уме. Ресторан давал хорошую прибыль, а комнаты приносили достаточно денег, чтобы содержать дом. Но отложить такую сумму! У него не было и трети того, что от него хотели!
И потом, на место Полетты нужно будет искать нового жильца. А это снова потеря денег. Он затянулся трубкой. Если Филипп Мерсье считает его управляющим дома престарелых, он получит соответствующий счет! Надо заставить этого умника перезвонить ему… Можно биться об заклад, что он собирается наслаждаться трехнедельным отпуском, нисколько не беспокоясь о своей матери и ее причудах. Не грустно ли все это? Что станет с ним самим в тот день, когда рассудок покинет его? Кто о нем позаботится? У него мелькнула мысль о сыне, которую он тут же прогнал. Дождь всегда наводил на него тоску.
Он сложил письмо, сунул его в конверт и встал. В зеркале над камином ему почудился образ его отца. Кулаки сами собой сжались. Нет, он не поддастся анонимным угрозам! С каких это пор его без всяких на то оснований стали пугать непонятные записки? Месье Ивон не из тех людей, которыми можно манипулировать. Пусть только сунутся! Ему нечего скрывать! И если это объявление войны и ему все же придется задекларировать те несколько чашек кофе, которые он подает в обход кассы время от времени, что ж, он пойдет на это! Но не позволит запугивать себя, нет!
И все же одна деталь в письме не давала ему покоя. Мысли постоянно возвращались к ней, как муха, бьющаяся о стекло. Он выключил свет и отправился к себе.
Двумя этажами выше Нур, сидя на кровати, раскладывала карты. Что принесет ей новая луна?
Она выложила карты Таро полукругом перед собой. Сосредоточившись на вопросе, она медленно перетасовала колоду. Затем она вытащила наугад карту и положила ее слева. То же самое она проделала с тремя другими картами, выкладывая их по очереди справа, сверху и, наконец, снизу, чтобы получился крест. Пламя свечи подрагивало в полумраке комнатки. Нур закрыла глаза, прежде чем перевернуть последнюю карту. Увидев белобородого императора, сидящего на троне со скипетром в руке, Нур затаила дыхание. Снова загрохотал гром, как будто вторя ее мыслям. «Гораздо больше, чем просто штормовое предупреждение», – подумалось ей. Несколько минут она размышляла над раскладом и молилась.
– Боже, дай мне сил, – прошептала она.
7
Полетта обошла небольшую площадь.
Ненадолго она задержалась у пышно украшенного цветами памятника павшим на войне. Бакалейная лавка примыкала к заброшенной автошколе. Прямо по соседству в витрине похоронного бюро были выставлены венки и книги из белого мрамора.
Полетта посмотрела на свое отражение в витрине. Настоящее пугало. Где ей отыскать парикмахерскую в этом захолустье?
За тридцать пять лет вдовства не было и недели, чтобы она не посетила своего парикмахера. Она ненавидела, когда волосы не слушались ее. В ветреные дни она предпочитала не выходить из дома. Забота о своей внешности – вот главный признак самоуважения. Она даже не могла удержаться от неодобрительной гримасы при виде растрепанных старушек. Ей пришло в голову, что Коринна наверняка станет именно такой. С отметиной от подушки на затылке. И с пятнами оранжевого тонального крема на шее.
Но прямо сейчас было необходимо, чтобы кто-то срочно занялся ее волосами. Сердце ее сжалось при воспоминании о салоне красоты в «О-де-Гассане». «Прическа, массаж и косметические процедуры», – говорилось в буклете.
Полетта ускорила шаг. Даже с тростью ей не потребовалось много времени, чтобы обойти всю деревню. Цветочные клумбы, небольшой зал для проведения мероприятий и несколько бродячих котов. Но парикмахерской нет и в помине.
Полетта свернула на дорогу, которая вела в соседнюю деревню. Может, ей повезет и там окажется салон. Было уже жарко, и она пожалела, что не взяла с собой шляпу.
Вокруг ее лица жужжало сразу несколько мошек. Она отмахнулась от них резким движением руки. Голова начинала кружиться. Полетта остановилась в тени яблони. Вдоль дороги тянулась колючая проволока. За ней мычала корова. Выражение на ее морде напомнило Полетте раскрасневшееся лицо Марселины. Та, казалось, наслаждалась маленькой комедией, которую Полетта разыгрывала перед ними уже третий день. Надо сказать, она старалась от души! Когда нужно было выставить себя сумасшедшей, у Полетты не было недостатка в воображении. Что касается месье Ивона, то он начинал терять терпение и становился все более настойчивым в сообщениях, которые оставлял Филиппу.
Когда уже тот отзовется? Полетте начинало это надоедать. Остальные постояльцы смотрели на нее, как на диковинную зверушку, а кое-кто еле удерживался от смеха. Самой Полетте весело не было. Ей было безумно скучно: совершенно нечем занять себя. Не говоря уже об этой ужасной жареной картошке! Она не стала ее даже пробовать. Все в этом ресторане вызывало у нее отвращение.
Ничего не скажешь, Коринна не промахнулась.
Чего можно ожидать от беседы за ужином, если ты сидишь между этим дылдой Ипполитом, который радуется при виде луны, и Марселиной, озабоченной только тем, чтобы урвать побольше паштета? А еще этот старик…
