У счастья нет морщин - Анн-Гаэль Юон
Полетта понятия не имела, что такое снузелен-терапия. Но должно быть, это что-то на вес золота – и этого было достаточно, чтобы страстно ее возжелать.
– Вы хотите забронировать «Азалию»?
– Разумеется!
Полетта продиктовала свое имя и пообещала выслать чек, как только получит все документы. Приходится рассчитывать только на себя! Оставалось как можно скорее выбраться из этой дыры и проследить, чтобы Филипп получил счет. Она же возьмет на себя подписание обязательства, по которому ее сын полностью оплатит этот снузелен и все прочее, что к нему прилагается.
5
Этажом ниже обсуждение шло полным ходом.
Марселина, шестидесятилетняя хохотушка, которая любила хорошо поесть не меньше, чем поболтать, все еще была под впечатлением от незабываемого прибытия Полетты. Не так уж часто здесь появляются новые лица.
– Видели физиономию ее сына, когда она обругала его жену?! Он выглядел так, будто шляпу проглотил!
Она расхохоталась. Наблюдая через окно, она не упустила ни слова из перепалки. Даже Нур, которая обычно с ней не соглашалась, вынуждена была признать, что сцена заслуживала внимания. Повязав фартук вокруг своих пышных бедер, темноглазая кухарка смеялась, орудуя у плиты:
– Я думала, у невестки юбка треснет от возмущения!
– Ну-ну, – укоризненно покачал головой хозяин из-за барной стойки. – Эта дама заслуживает достойного приема. Возможно, ей понадобится несколько дней, чтобы привыкнуть к новой обстановке…
Жюльетта, молодая и свежая, как капля росы среди этой престарелой публики, была занята уборкой столика под номером четыре. Она согласно кивнула. Полетта, в своей шелковой блузке и с безупречной укладкой, показалась ей весьма элегантной. Она с нежностью подумала о Маминó, своей бабушке по материнской линии, которая покинула ее слишком рано.
– С головой у нее хотя бы все в порядке? – спросила краснощекая Марселина, сидевшая на лавке. – Впрочем… это могло бы оживить обстановку, вам не кажется?
Месье Жорж, сдержанный и элегантный мужчина восьмидесяти лет, оторвал глаза от газеты и откашлялся. Он не любил вмешиваться в чужие дела и ожидал, что другие, в свою очередь, не станут лезть в его собственные.
– Невестка заверила меня, что она прекрасно соображает, – подтвердил месье Ивон. Одна половина его несимметричного лица пошевелилась. – В любом случае у нас хватает своих тараканов…
Леон, толстенный кот, настороженно поднял усы и отправился на кухню.
– И все равно это странно, – не унималась Марселина. – Такая дама, как она, в этом месте…
– Что вы имеете в виду, Марселина? – возмущенно прогрохотал месье Ивон. – Я хотел бы заметить, что в этом, как вы говорите, месте комнаты никогда не пустуют дольше одной недели. И на ту, в которой вы изволите проживать, у меня тоже есть очередь! Так что в случае чего…
– Сегодня было использовано двадцать пять столовых приборов! – попыталась отвлечь его Жюльетта. – Неплохо для буднего дня.
Последний клиент покинул ресторан, тепло поблагодарив месье Ивона за гостеприимство.
– А как же Полетта? Может, отнести ей что-нибудь? – спросила Нур, которая не любила пустых желудков.
В тот же момент на лестнице появилась та самая Полетта, о которой шла речь. В комнате воцарилась тишина. Старушка, прямая как струна, прошествовала к столику у окна и, не спрашивая ни у кого разрешения, села. Маленькая, изящная, с приколотой к блузке красивой брошью, голубой – под цвет ее глаз. Ее тонкое лицо, окруженное белоснежными волосами, было исполнено достоинства. Она была из тех женщин, которые, если бы им позволила история, могли бы вести за собой армии и завоевывать королевства. Жюльетта схватила меню и поспешила отнести его пожилой даме вместе с корзинкой хлеба.
– Вы новенькая! Я вас здесь раньше не видела! – проскрипела Полетта. – Мне как обычно! И без лука!
Марселина подняла брови и еще больше навострила уши, обрадованная таким поворотом событий. С улыбкой на лице она вопросительно посмотрела на месье Ивона. Тот вежливо обратился к старушке, сделав вид, что не слышал ее:
– Вот меню, мадам. Картошку мы жарим сами. У нас также есть дежурное меню на сегодня, вон там, на грифельной доске. Но боюсь, лосося не осталось.
– А вы кто такой, черт возьми? Позовите сюда хозяина! И принесите мне минеральной воды!
Нур бросила на месье Ивона изумленный взгляд.
– Мадам Полетта, я и есть хозяин. Мы с вами уже виделись раньше, помните? Я проводил вас в вашу комнату.
– О! Муха! – воскликнула Полетта, внезапно преобразившись.
Нур покачала головой и что-то пробормотала себе под нос, после чего исчезла на кухне. Вот они, тараканы, встречайте! Своих ему хватает…
Полетта выглянула в окно и улыбнулась. Она помахала рукой какому-то прохожему, словно старому знакомому, а затем обратилась к месье Жоржу.
– Довольно тепло для ноября, вы не находите?
Месье Жорж, неподвижный в своем синем костюме, широко раскрыл глаза от беспокойства. Меньше всего ему хотелось выглядеть так, будто он смеется над старушкой. Он отложил газету и заикаясь произнес:
– Видите ли…
– Погодите, вы еще не слышали, какую жару обещают на Рождество! – воскликнула Марселина, веселившаяся от души.
Жюльетта поставила перед Полеттой мисочку с оливками и коктейль от хозяина. Пожилая дама ударила кулаком по столу, едва не опрокинув бокал:
– Сколько раз повторять вам, что я не пью алкоголя!
Жюльетта отшатнулась. В смятении она посмотрела на месье Ивона. Увы, тот устало махнул ей, призывая выкручиваться как сумеет. Он вздохнул и провел рукой по лицу. Куда же он засунул номер телефона этого Филиппа?
6
– Ну что, Ипполит, ты играть сегодня собираешься? – спросил месье Ивон.
Ипполит вздрогнул.
– Э-э-э… спрашиваю у месье Жоржа… полковник Мастард, в большой гостиной… подсвечником…
– Ничего из этого у меня нет, – ответил месье Жорж, чуть заметно улыбнувшись.
– Ну, тогда, значит… – вклинилась Марселина, царапая на своей бумажке загадочные знаки.
Нур бросила на нее косой взгляд своих ореховых глаз, насмешка в которых легко могла смениться порицанием.
Ипполит вытер лоб – ему не нравилось быть в центре внимания. Эта игра казалась ему слишком сложной. Сама жизнь была слишком сложной. А когда тебя зовут Ипполит, то даже произнести свое имя по буквам уже достаточно непросто. Это был ребенок в теле взрослого: все звали его «юноша» и он был любимцем всех постояльцев. Застенчивый взгляд, рыжие взлохмаченные волосы – Ипполиту было от десяти до сорока лет, в зависимости от точки зрения. Его происхождение и история оставались загадкой для обитателей гостиницы. Одно было несомненно: за улыбку ему можно было простить все его чудачества, неуклюжесть и любые промахи.
Жюльетта, облаченная в пижаму в синий горошек, внимательно изучала свои карты.
– Вам удалось дозвониться до ее сына? – спросила Нур у месье Ивона.
– Нет, я все время попадаю на автоответчик. Но лучше бы этому лжецу поскорее самому перезвонить мне, доложу я вам!
– Если они отправились в отпуск, то ждать придется долго, – вставила Марселина, пытаясь поймать одобрительный взгляд месье Жоржа.
Тот по-прежнему был сосредоточен на своем листке. Его шерстяная кофта была застегнута на все пуговицы, под самое горло. Порыв ветра пронесся по дому, хлопая ставнями. В небе сверкнула молния, и почти тотчас же прогремел гром. Казалось, над маленькой гостиницей разбушевались боги. Ипполит втянул голову в плечи и погладил Леона по спине. Они оба не любили грозу.
– Готов выдвинуть обвинение! – воскликнул победным голосом месье Ивон.
– Ой! Месье Ивон, знаем мы вас, – возразила Марселина. – Вы просто блефуете, чтобы скорее пойти спать. Но нельзя же обвинять налево и направо просто так! У вас есть доказательства?
– Конечно, есть! Смотрите!
Месье Ивон помахал перед носом Марселины листочком в клеточку, который был сплошь испещрен неразборчивыми знаками.
– Но тут же ничего не понятно, – посетовал Ипполит, удрученный тем, что от него снова ускользает смысл игры.
– Еще как понятно! Очевидно, у меня дедукция развита гораздо сильнее, чем у всех вас! Итак, я обвиняю…
– Ну нет! Это уж слишком! – воскликнула Марселина, хватаясь за черный конвертик, в котором
