Сто мелодий из бутылки - Сания Шавалиева

– Премного благодарна, – процитировала вслух выражение из другой книги. У Аси не было настроения читать про Эсмеральду, она хотела читать вот эту – другую.

– Князь Болконский…

– «Война и мир».

– Гришка… покос… баркас…

– «Тихий Дон».

Внизу стопки оказалась книга пьес. В середине книги не хватало нескольких страниц. Вырвали с корнем, оставив неровные лоскутки, торчащие нитки. Хочешь не хочешь, пришлось искать в библиотеке. Нашла, прочитала. Интересно. Эта книга подала идею поставить спектакль дома, вернее, в подъезде.

Июль, 2008

Спала Ася плохо. Всю ночь снился попугай, который из клетки гадил на головы людей и называл это демократией. Его гнали из клетки, но он орал, что честно мотает свой срок. Ася просыпалась, в доме мерещились шорохи, шаги, шёпот. На крыше что-то гремело и громыхало. Трижды Ася выходила во двор и всякий раз примечала, что ветра нет.

Откуда тогда шум на крыше? Позвать дядю Гену не рискнула, они с Гульназ ещё с вечера заперлись в бане. После разбитых бутылей Гульназ говорила только гадости, дядя Гена пытался её утихомирить.

Рано утром дядя Гена разбудил.

– Вставай. До обеда покопаем, потом домой.

Усевшись на койке, Ася попыталась сообразить, где она, кто она. Как рой мух, в голове кружила куча вопросов. Она не выспалась. Кажется, что с того дня, как она уехала из дома, прошла целая вечность. Тугие мысли натощак придали этому утру мрачности. Больше всего хотелось наговорить едких слов, неважно кому, лишь бы с размахом и силой.

В комнату заглянула Гульназ. Ася отвернулась.

– Не обижайся. Ну не клопы же гуляли? Что я могла подумать? Ренат заходил, молока принёс, кофе, батон. Сто лет не пила кофе. Это он для вас раздобрился. Не любит, когда люди не по-людски завтракают. – Гульназ уставилась на Асю взглядом, не терпящим возражения. – Шуруй на кухню. Босиком не ступай, я вчерась порезалась, пока убиралась.

– Да не разбивала я ничего! – вновь вскинулась Ася.

– Бог с ним. Не разбивала так не разбивала. Вот только одно не пойму: кто разбил, а главное, зачем?

Кофе пили молча, заедали большими кусками батона. Собака под столом ловила свою долю.

Глава 16

Истерика

Июль, 2008

По дороге к огороду Ася лелеяла робкую надежду, что удастся найти то, ради чего они сюда приехали. Гульназ, провожая их, тихо вздыхала и призывала одуматься. Порывалась идти с ними, но за ночь ноги ниже колен отекли так, что казались принадлежащими великану. За этот предутренний час Гульназ заметно одряхлела, осунулась, словно грозилась умереть с минуту на минуту В конце концов она устроила грандиозный скандал, порвала на груди халат. Ради эффекта схватилась за волосы. Ор, слёзы, сопли – всё смешалось. Колотила об пол своими гигантскими ступнями. Табуретка под ней ёрзала и дополняла атмосферу скрипом и грохотом. Правый глаз Гульназ нервически подмаргивал, словно вопрошал: «Куда вы, ироды, собрались? Не надо ходить. Послушайтесь меня!»

Ася с дядей Геной быстро ушли к огородам. Сложно определить, что Ася испытала, когда увидела перепаханное поле. Однообразные аккуратные холмы свежей земли, ровные ряды траншей… Бесспорно, поработала армия копальщиков, отчётливо понимающая принцип поиска кладов. Соблюдены все законы организации, от меланхолического разумного, до бескрайнего безумия: кусты сложены горкой, земля просеяна в труху. Иначе говоря, тщательно сотворённый бедлам.

Поначалу Ася и дядя Гена ходили кругами, словно пытались сбить с ног неудачу, которая встала перед ними в полный рост. Ася старалась найти слова, чтобы описать своё удивление, но они перемешались в голове, как медицинские термины. Дядя Гена неторопливо наматывал травину на палец, жевал сочный конец. Ярко светило солнце. Ася стояла рядом и, недовольно подобрав губы, тупо глядела на чьи-то следы.

– Я так думаю, это твоя (Гульназ) специально нас отвлекала, чтобы эти… – показал на раскопки, – спокойно могли поработать. Если здесь что и было, то теперь точно нет. – Дядя Гена выплюнул зеленую кашицу, попал на ботинок. – Да чтоб тебя! – злобно выругался.

«Неужели она так поступила?» – думала Ася. Во рту от такого предательства появилась горечь жжёного сахара. Ругала себя, что вчера смалодушничала, поддалась уговорам Гульназ отдохнуть. Удачно же получилось! Сами показали место и ушли, даже лопаты оставили. Нате, люди добрые, копайте, забирайте!

Ася посмотрела в лицо дяди Гены. Его глаза стали тусклыми, их погасило разрушенное ожидание. Солнце освещало сухие, словно потрескавшиеся морщины у глаз, седые волосы на висках, дрожащие от негодования губы. Ася тащилась за дядей Геной, вспоминая бессчётные счастливые моменты с Гульназ…

Они вернулись. Дядя Гена придержал калитку, пропустив Асю, и они услышали, как в глубине двора родился какой-то краткий, тоскливый звук и тотчас умер. От выгребной ямы поднялась туча мух – серая, рыхлая, с рваными очертаниями. Туча пронеслась над ними, погасла за сараями. Далеко за карьером выла собака. Воздух раздражал запахом тлена, пыли, плесени. На земле валялись обрывки старых газет, ползли размотанные шланги. На веранде совсем не осталось пустого места, чтобы пройти, пришлось перелазить через поваленные холодильники, ящики. Из опрокинутых коробок вываливались яркие тряпки, теперь уже грязные и страшные. И что-то в них было жуткое, словно разбудили нечто притаившееся, что от вспышки спички разгорится голубыми огоньками.

«Мама дорогая! Что здесь было?» – зорко смотрела по сторонам Ася и пробивала себе дорогу через нагромождения хлама. Тряпки так переплелись меж собой, что превратились в единое месиво, от него поднимался смрад. Казалось, если промедлить, можно было задохнуться. Мелькнула мысль, что Гульназ специально выстроила баррикады против них. Нужно было срочно проскочить эту ловушку. Ася оглянулась на дядю Гену. Он подтолкнул её вперёд.

Гульназ по-прежнему сидела на табуретке, но уже в состоянии увядшей чайной розы, с глазами, полными слёз. Кругом валялись лепестки газет и тряпок. Все бутылки были разбиты вдребезги. Ася испуганно бросилась к ней. Под её ногами шуршало разбитое стекло, поломанная мебель.

Когда Гульназ заметила их, в её глазах появился страх. Она зашарила по столу в поисках оружия, но стол был пуст – сковородка, чайник, кружки оказались разбросаны по полу. Скованная жутью, Гульназ стала кидаться трусливыми словами, сначала робкими и тихими, а потом всё громче и громче:

– Сволочи! Гады!

Теперь Гульназ просто рыдала. Минут через тридцать, после валерьянки и горячего чая, узнали причину погрома.

– Пришли двое. Орали, требовали золото. Ударили пару раз по голове. – Наклонила голову, показала куда. Всхлипывая, объявила Асю с дядей Геной придурками. – Не смогли сами узнать, так бандитов прислали.

Каких бандитов?! Жесть какая-то!

Гульназ смотрела на них глазами, полными ненависти и отвращения. Ася с