У смерти твоё имя - Диана Аркадная
Чтобы успокоить себя, перед сном девушка проверяет окна и внутренний замок двери: с обеих сторон латунной ручки встроена защелка, срабатывающая только из одного положения. Лежа в постели, она вглядывается в тени на потолке, отбрасываемые облетевшими ветвями боярышника, растущего под ее окном. В них ей чудятся причудливые лица-маски, то щерящиеся в улыбке, то искаженные в отчаянном крике.
Глава 9
Сабина смотрит в сторону приоткрытой двери в спальню, откуда доносится неясный шум, словно чем-то острым скребут по металлу. Снова переводит взгляд на парня. Тот разлепляет искусанные губы и тихо говорит:
– У мамы бессонница.
Больше он не произносит ни слова. Они некоторое время стоят в тишине. Взгляд Севастьянова рассредоточен и беспорядочно блуждает по ее голубой форме. Со стороны кажется, что юноша неподвижен, но, присмотревшись, девушка замечает легкое дрожание его грудной клетки, как будто заполошное биение сердца заставляет тело качаться вперед и назад. Ее собственный пульс на мгновение подскакивает к самому горлу и неровно дергающейся жилкой пробивается на шее. Сабина делает глубокий вдох и медленно выпускает воздух из легких, стараясь сделать это бесшумно.
– Вашей маме нужно заснуть. – В ее словах скрыт вопрос, и ей действительно хочется знать, какой будет ответ.
Севастьянов поднимает на нее глаза, которые впервые приобретают осознанность. Он долго молчит, а затем чуть кивает.
Сабине этого достаточно.
Проснувшись посреди ночи, девушка долгое время лежит, уставившись в темноту. Негромко включив на телефоне знакомую мелодию, она пытается под ее нежные звуки вновь упасть в сон. Отчего-то в музыке ей не удается найти привычного успокоения, и чувствуя, что у нее не получится вновь заснуть, Сабина поднимается и решает спуститься в библиотеку. Настенные бра вспыхивают мягким рассеянным светом, разгоняя ночную мглу, но оставляя ютиться по углам сумрак, расцвечивающий комнату в тени. От окна тянется присвист ветра, и этот тихий тоскливый вой холодом проходит по ногам, забирается под одежду, ластится к подернутой мурашками коже.
Сабина плотнее натягивает капюшон худи, надетого прямо поверх пижамы, и проходит к столу. Она рассчитывает отвлечь себя каким-то чтением, но при взгляде на остро наточенные лезвия канцелярских ножей и груду черновой бумаги вдруг тянется за карандашом и чистым листом. В голове, как шарики кинетического конструктора, толкаются мысли. О матери, о Тимуре, Чиркене и его старшей дочери, о пропавшей девушке, об Александре и почему-то о мальчике из сочиненной сказки. Грифель бездумно водит по бумаге, оставляя легкие штрихи, складывающиеся в слова.
Увидел мальчик себя в зеркале, всего с трещинами.
Что видит она, когда смотрится в зеркало? Есть ли трещина в ней самой, ее глазах или зеркале? Зеркало можно починить, глаза вылечить, но что сделать с собой?
Рука скользит почти незнакомо, как будто и не ее это рука, а чья-то еще. Костяшки отзываются тупой болью, когда кожа на них натягивается, тревожа оставшиеся после удара ссадины. Сознание качается на волнах накатившей полудремы, то погружаясь вглубь, то выныривая на поверхность.
Сердцу его теперь было холодно и неспокойно, воздух принялся иссушать его день за днем.
Ее мать в тюрьме, пусть это и больница. Вот только Сабина тоже несвободна. Все это время она жила, не смея вдохнуть воздух полной грудью. Что изменилось?
Слезы их, исполненные кровью, падали прямо в раскрытое, обнаженное от плоти сердце мальчика и согрели его, напитали влагой.
Кто должен согреть ее сердце? Разве не она сама?
Девушка откладывает листок за листком, оставляя небрежные строки, до тех пор, пока не чувствует, что отдала бумаге все, что хотела. Под кожей плавится усталость, но вместе с ней приходит облегчение, как будто она долго плакала и наконец перестала.
Сабина и забыла, как это бывает. Она выпускает карандаш из испачканных онемевших пальцев и, сложив руки на столе, обессиленно опускает на них голову. Побыв так какое-то время, отдается волнам убаюкивающей дремоты, отпуская мысли и скользя по краю видений. Мягкие, нежные касания полузабытья обволакивают тело, наполняя его приятной тяжестью. Двигаться совершенно не хочется, как и открывать глаза. Может, ей остаться прямо здесь?
Девушка почти засыпает, когда отчетливый шум, донесшийся откуда-то из коридора, заставляет ее встрепенуться. Чиркен вернулся?
Она встает из-за стола и выглядывает из комнаты, приоткрыв скрипнувшие створки дверей. Этот скрип наждаком проходится по сонному сознанию, и Сабина ежится. В передней никого нет. Шум повторяется, на этот раз он звучит как удар и доносится со стороны западного флигеля. Девушка замечает, что дверь туда приоткрыта и легко качается на сквозняке. Она стремительно проходит по коридору и останавливается возле двери в комнату Тимура. Прислушивается, донесется ли еще какой-то звук, но дом вновь стоит погруженным в тишину.
Сабина аккуратно стучит костяшками пальцев по двери в спальню своего подопечного.
– Тимур, – тихонько зовет она. – Все в порядке?
Ответ с той стороны не приходит. Девушка какое-то время колеблется, положив ладонь на латунную ручку двери, не решаясь войти. Вдруг до нее доносится настоящий грохот, и идет он явно изнутри. Более не медля, она уже в полный голос предупреждает:
– Я вхожу! – и дергает нагретую ее теплом латунь.
Внутри так же темно, мрак разбавляет только тусклый свет, льющийся от не задернутого шторами оконного проема. Сабина видит распахнутое окно, створки которого под порывом крепкого ветра с очередным оглушающим громыханием бьются о раму, заставляя стекло слабо дребезжать. Она торопится закрыть его, чувствуя, как воздух с силой бьется о лицо, путая распущенные волосы и задувая под капюшон. Убедившись, что запор сработал как нужно, девушка пятится назад и спотыкается об оставленную у кровати коляску, в последнее мгновение успевая опереться на кровать. До нее не сразу доходит, что в постели никого нет.
Тимур!
Она спешит к выключателю, и пару секунд спустя комната озаряется кольнувшим глаза светом. Никого. Ванная отвечает такой же пустотой.
Сабина сглатывает подступающую тревогу, ощущая, как слабость подбирается к кончикам пальцев. Она помнит рассказы Чиркена о том, как его сын уже не раз пытался сбегать из дома и что последовало за одним из таких побегов.
Ее взгляд притягивается к оставленной коляске. Как бы он смог сбежать, когда даже ходить не может?
Девушка выбегает из комнаты
