У смерти твоё имя - Диана Аркадная
Она быстро переодевается и оказывается снаружи дома. Кромешная темнота слепит ее, заползая в глаза и сворачиваясь в расширенных до предела зрачках. В ее голове бьется единственная мысль, что Тимур не может быть далеко. Вот только как давно его на самом деле нет в комнате? Девушка включает на смартфоне фонарик и методично проходится вокруг дома, пробует зайти в пристройку, но дверь оказывается запертой. Ветер все больше крепчает, и ей в лицо прилетает облетевший лист, заставляя вздрогнуть от неожиданности: в какой-то момент ей показалось, что на нее летит птица. Становится резко неуютно, возникает ощущение чужого взгляда на ней. Стоя с фонариком, подсвечивающим ее силуэт, Сабина испытывает желание скорее скрыться обратно в доме, только бы не оставаться здесь, окруженной беспроглядным мраком, рядом с давящей громадой леса, из которого на нее, кажется, смотрят тысячи невидимых глаз. Однако сначала ей нужно убедиться, что Тимура действительно нет поблизости. Затем она попробует найти в темноте охотничий домик: может ли быть так, что Чиркен забрал сына, не предупредив ее?
Очередной порыв ветра доносит до нее отдаленное рычание двигателя или чего-то, очень на него похожего. Все еще чувствуя настороженность, Сабина выключает фонарик и, отойдя за боярышник возле одной из пристроек, напряженно вслушивается, пытаясь разобрать посторонние звуки. Шоссе пролегает слишком далеко отсюда, чтобы услышать случайно проезжающую машину. Кто-то направляется к поместью.
Когда рокот становится отчетливым и более слышимым, он неожиданно стихает. Тучи расходятся, и лунный свет пробивается сквозь образовавшуюся брешь, позволяя девушке различить абрисы деревьев и даже серебристые блики луговой травы, блестящей от ночной росы. Она вглядывается в ту сторону, откуда тянется подъездная дорога, и наконец обостренное восприятие ловит какое-то движение. Плечи сковывает железным обручем, ускоряя дыхание и пронзая позвоночник острой вспышкой адреналина.
Силуэт не похож на человеческий, скорее, он принадлежит крупному зверю. Однако чем ближе приближается фигура, тем яснее становится, что это человек. За собой он катит мотоцикл, который и сбил девушку с толку, порождая во взбудораженном сознании образ зверя. На голове идущего мотоциклетный шлем, но ростом пришелец явно выше Чиркена. Он проходит не останавливаясь и отправляется дальше по дороге, уводящей за дом. Девушка, игнорируя боль в разбитой губе, закусывает согнутый палец, пытаясь решить, что делать дальше. С одной стороны, было бы разумнее остаться здесь и спрятаться внутри, с другой – незнакомец движется в сторону гаража, где Чиркен обычно оставлял машину, а Тимура она так и не нашла.
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Сабина несколько успокаивает сумбурный поток мыслей. Мужчина – а это был, несомненно, мужчина – не знает о ней, но сам может представлять опасность: о визите гостей хозяин дома ее, по крайней мере, не извещал. Лучше, если она будет иметь представление о его действиях. Просто посмотрит издалека и, если что, успеет незаметно вернуться к дому.
Направившись вслед за мотоциклистом, девушка старается ступать как можно тише и держаться около кустарников и деревьев, чтобы при случае затеряться между ними. Чтобы не споткнуться, она не отрывает мысок стопы от земли, мягко огибая попадающиеся камни и сухостой, из-за чего движется еще медленнее, к тому же влажную после грозы землю успело проморозить, и она местами покрылась ледяным настом. Когда Сабина выбирается к гаражу, посторонний заводит свой мотоцикл внутрь через проем приоткрытых роллетных ворот. Посторонний ли? Действия мужчины имели смысл, только если он сам был здесь хозяином, а не гостем. Почти сразу внутри загорается свет, освещая часть внутреннего убранства гаража и пробиваясь наружу широкой полосой. Девушке со своего места видно лишь нечеткую человеческую тень, то и дело изгибающуюся в причудливых искажениях.
Детали происходящего складываются в ясное и очевидное объяснение, но догадка слишком обескураживающая, чтобы сразу принять ее на веру. Однако, когда пришелец выходит в поле видимости Сабины, мысль приобретает завершенность. Мотоциклетного шлема на нем уже нет, и девушка отчетливо видит пряди темных волос, спадающие на белеющую в свете ламп кожу, и знакомый профиль словно выточенного рукой скульптора лица.
Тимур.
Ничто в его движениях не напоминает о том, что еще вечером он был в инвалидном кресле. Сабина чувствует, как непонимание мешается в ней со все возрастающим напряжением. Сжатая под ребрами пружина не отпускает, несмотря на осознание, что опасности нет. Только нет ли?
Как давно он оправился? Почему скрывал, изображая больного? Как много раз до этой ночи уже незаметно покидал поместье, а она и не знала, спокойно видя сны в своей комнате? И совпадение ли, что его отец вместе с псами сегодня остался ночевать в другом месте, или парень специально выбирал такие дни, чтобы незаметно исчезать из дома? Ведь, будь в поместье Виз и Ареш, ему было бы непросто выбраться без шума.
Тимур между тем выходит из гаража, держа в руках что-то, замотанное в плотный пластиковый мешок. Он выключает свет и что-то нажимает на боковой панели ворот. Роллет медленно задвигается обратно, закрываясь, а юноша идет в сторону Сабины. Она задерживает дыхание, пятясь назад, под укрытие кустарника, уже не кажущееся таким надежным. Стоит ли ей выйти ему навстречу и спросить о происходящем прямо?
Что-то внутри противится этой мысли.
Не доходя пары десятков метров до нее, Тимур сворачивает в перелесок. Дорогу себе он подсвечивает фонариком, чьей мощности хватает, чтобы осветить только ближайшие несколько метров. Поколебавшись, девушка решает отправиться следом. Должна быть причина его скрытности, и она предпочтет эту причину знать.
Идти, ориентируясь только на подсвеченный в десятке метров силуэт, становится сложнее. В этой части леса деревья растут все более кучно, и плотные кроны пропускают совсем мало лунного света. В какой-то момент под ногой Сабины ломается ветка. Сердце ее замирает, а затем начинает дрожать в судорожном ритме, отдаваясь гулом крови в ушах. На подгибающихся ногах она спешно опускается к земле, прячась за кустом можжевельника, когда Тимур резко разворачивается, всматриваясь в темноту, оставленную позади. Тусклый луч фонарика мелькает у нее над головой, блеснув в глаза мимолетной вспышкой, и девушка прикрывает веки, вслушиваясь в образовавшуюся тишину, нарушаемую только шелестом листвы и отдаленным уханьем ночной птицы. В нос ударяет запах дымной смолы и чего-то древесного, и голова кружится, заставляя опереться ладонями об укрытую холодной хвоей землю. Впереди вновь раздаются
