Общество самоубийц - Рэйчел Хэн
Лия торопливо пошла к ближайшей лестнице. Ей хотелось, чтобы память о видео, которое она только что посмотрела, осталась под землей, хотелось сбежать от этой картины — наследник Масков подносит зажженную спичку к своему смоченному спиртом языку.
Выйдя из метро и оказавшись на дощатом настиле, который тянулся вдоль набережной, она увидела светлое яркое небо, а вдали — сверкающую в лучах солнца поверхность моря. Ветер лизнул ее в щеку, и, повинуясь смутному порыву, Лия высунула язык, чтобы лизнуть его в ответ. На мгновение она забыла про видео, забыла даже про то, что встречается тут с отцом. Она хотела попробовать на вкус соль, содержавшуюся в воздухе, но не ощутила ничего, кроме жгучего холода, и снова закрыла рот.
— Красота, правда?
Лия повернулась. Отец стоял у выхода; на нем были темные очки, и когда он улыбался, его скулы касались нижнего края оправы.
— Папа, — сказала она. А потом вдруг бросилась к отцу и крепко обняла, уткнувшись лицом ему в грудь.
От него пахло сухими ветками. Дымом и плесенью, чем-то, что всю зиму держали в кладовке. Прошло столько лет, и запах его, изменившись, остался узнаваемым.
Кайто осторожно положил руки ей на плечи, но как следует не обнял. Смутившись, Лия в конце концов отпустила его.
— Хорошо доехала?
Она было кивнула, но потом покачала головой:
— Мне прислали на почту видео. От Общества самоубийц, ну знаешь.
— Правда? — он явно удивился.
— Может, тебе такое не попадалось. Они называют себя активистами, но на самом деле они просто террористы. Они… ну, они делают ровно то, что подразумевает название, — Лия вздрогнула и поплотнее закуталась в пальто.
— Самоубийства, — сухо произнес отец и прищурился, глядя на солнце.
— Ну да, — подтвердила Лия. — Просто человек на последнем видео, я… Я его знала. Один из Масков.
Кайто все еще смотрел куда-то вдаль и никак не отреагировал на это имя.
— Ты наверняка помнишь Масков. Одно из семейств — основателей медтехнологической отрасли. Ну и мы как раз на работе готовили для них предложение. Существовал шанс, что они станут работать с нами. Для ЛТКП это была бы крупная победа. — Хотя с учетом видео все это уже неважно.
— Давай прогуляемся, — предложил отец.
Лии показалось, что он думает о чем-то своем.
— Я думала, мы пойдем к тебе, — сказала Лия, хотя ветер, игравший ее волосами, манил гулять. Но ей настоятельно требовалось увидеть, как отец живет. Необходимо связать его с чем-то конкретным — с мебелью, одеждой, зубной щеткой возле умывальника. Она хотела знать, как он развешивает рубашки, убирает ли постель, полный у него холодильник или пустой.
— Пойдем, — согласился отец. — Только я хочу сначала кое-что тебе показать.
Он пошел вдоль настила; Лия держалась рядом.
— А я и не знала, что это все, — она махнула рукой в сторону моря, — тоже часть города.
— Про это мало кто знает. Сюда давно никто не ездит, — вздохнул отец. — Не понимаю, почему так.
— Ну, наверное, когда думаешь про Внешние округа, просто не приходит в голову, что тут есть такие места, — предположила Лия.
Как же это случилось? Когда именно ее жизнь оказалась так тесно привязана к офису, дому, округам с Первого по Третий? И ведь так жили все, кого она знала — Тодд, Цзян, все. Вот почему везде всегда была такая толпа, хотя количество населения падало. Как будто чем меньше людей, тем больше им требовалось цепляться друг за друга. Лия окинула взглядом окружавший ее простор и огромный сияюще-голубой небесный свод, посмотрела на пустой настил вдоль набережной.
— Тут так пусто, — сказала она.
Отец кивнул.
— За городом еще хуже. Там даже более пусто, чем ты можешь себе представить.
— За городом? — повторила Лия.
Кайто помедлил, потом опять заговорил:
— Выехав за пределы города, можно намотать десятки, сотни миль и не увидеть ни единого живого существа. Брошенные деревни, небольшие городки, повсюду рассыпающиеся от старости дома. Есть, конечно, и другие мегаполисы для долгоживущих — Бостон, Лос-Анджелес, Чикаго. Такие же, как Нью-Йорк. Клиники обычно находятся там. Совсем обойтись без них мне не удалось.
Лия, продолжая шагать по настилу, промолчала — во время последней прогулки с отцом она поняла: для того чтобы Кайто начал что-то рассказывать, надо научиться держать паузу.
— Давным-давно, когда я только уехал — сбежал, — я постарался скрыть свои следы. Достал фальшивый паспорт, кучу денег за него заплатил. Отрастил волосы, долго ни в одном городке не задерживался. Я нашел какую-то небольшую клинику в торговом центре в захолустье. И выяснил, что мой новый паспорт отлично действует! Я больше не был Кайто Кирино, но все равно меня допустили к базовым процедурам продления жизни и ухода, все мои биоданные прекрасно подходили к моему имени по новым документам. Я просто поверить не мог в свою удачу. Неужели в нашем мире, где так развита сеть связи, где не обойтись без биометрического сканирования, мне сошло с рук такое?
А потом я как-то раз глянул на экран оператора, к которому стал ходить. Милый молодой человек, ну то есть, скорее всего, он был постарше меня, но ты понимаешь, что я имею в виду. В общем, посмотрел на этот экран — сплошные цифры, диаграммы рассеяния и графики тенденций, разные буквенные обозначения и коды. Ну ты себе представляешь, как это выглядит. И вдруг я разглядел внизу экрана надпись мелким шрифтом «Кайто Кирино». — Он негромко рассмеялся. Прозвучало это неприятно. — Они знали, кто я. Они все время знали, где я. Я думал, мне удалось провернуть грандиозный побег, а на самом деле меня просто отпустили. И тут я понял — да всем наплевать. Я не беглец. Они совсем не хотят меня вернуть. Ну да, меня записали в антисанкционники, но пока я не суюсь в их города, в их цитадели жизнелюбия и долгожительства, не сбиваю драгоценные инвестиции Министерства с пути истинного своим так называемым антисанкционным складом ума, всем просто наплевать.
Они остановились. Голова у Лии шла кругом. Она ничего не понимала. Если дело обстоит так, то почему же он вернулся? Ведь тогда его рано или поздно поймают и будут судить за преступление, совершенное много лет назад.
— Смотри, — сказал отец, указывая куда-то вперед.
Лия удивленно моргнула. Сначала она даже толком не поняла, что
