Общество самоубийц - Рэйчел Хэн
— Я все хотел сводить тебя сюда, когда ты была маленькая, — сказал отец, повернувшись к Лии. Он поднял темные очки на лоб и теперь щурился от солнца. — Но Уджу не разрешала. Говорила, что это безумие, что это опасно, что это место надо закрыть. Его и правда через пару лет закрыли, но так и не снесли и нового ничего не построили. Численность населения сокращалась, долгоживущие селились все ближе и ближе к центру, цена на землю упала. Никто не захотел покупать этот участок.
Он помолчал, потом повторил едва слышно:
— Подумать только, их так и не снесли.
— Если тебя никто не искал там, почему ты вернулся? Это же ну наверняка опасно, — сказала Лия. — Что ты здесь делаешь?
Кайто задумчиво посмотрел на заброшенный парк аттракционов, перед которым они стояли, потом повернулся к Лии, хмуря лоб. Взгляд у него был напряженный.
— Не могу тебе сказать, дорогая. Пока не могу. Но очень важно, чтобы никто, кроме тебя, не знал, что я здесь. Можешь обещать, что никому не скажешь?
Лия подумала про Наблюдателей, которые сидели у нее на кушетке, копались в ее дисках, пили чай из ее кружек. Про Цзяна, который недавно ввел в офисе политику открытых дверей — из-за нее, о чем Лия знала. Про Тодда, который каждый раз, когда она выходила из дома, назойливо интересовался целью ее прогулки.
Небо было такое светлое, что казалось скорее белым, чем голубым. Лия подумала о том, как много-много лет назад Кайто упрашивал мать позволить ему сводить дочку в парк аттракционов, и сказала:
— Конечно. Обещаю.
Отец снимал крошечную — размером со спальню Лии — студию, но в этой маленькой квартирке было очень светло благодаря большому окну, которое выходило на улицу. У дальней стены стояла узкая односпальная кровать, у окна — заваленный бумагами стол. Угол занимал кухонный уголок с раковиной и микроволновкой, под кухонным столом прятался мини-холодильник. Центральное место в комнате занимал огромный стеклянный обеденный стол, за которым вполне могли со всеми удобствами рассесться четыре человека. На одной стене висел постер в черной пластиковой рамке со скучным сельским видом — такие обычно встречаются в клиниках или у парикмахеров.
Отец жестом предложил Лии сесть у стола, а сам остался стоять у раковины, сложив руки на животе. Чувствовалось, что ему немного неловко.
— Извини, но ничего поудобнее предложить не могу. Хозяин отказывается убрать этот кошмар.
Лия выдвинула один из пластиковых стульев и устроилась на краешке.
— Воды хочешь? К сожалению, ничего другого у меня нет.
Она рассеянно кивнула, продолжая жадно рассматривать комнату. Тут было чисто и почти пусто. Ни сваленной в кучу одежды, ни раскрытых книг на кровати, ни мятых пакетов с чипсами, ни окурков. По этому жилью невозможно было понять, как жил ее отец.
Он налил в стакан воды из-под крана и поставил его перед Лией со словами:
— Самая обыкновенная вода.
Кайто выглядел виновато, поэтому Лия старательно изобразила, как ей хочется пить и с каким удовольствием она пьет воду. Ей хотелось сказать отцу, что извинений уже достаточно, но не знала, как это сделать.
— Я на минуточку, — Кайто нажал на выключатель, открыл дверь, которой Лия не заметила — за ней виднелась скромная ванная комната, — и скрылся внутри.
Стало очень тихо, воздух словно замер в неподвижности. Лия снова осмотрелась, на этот раз повнимательнее. Да, квартира маленькая и полупустая, но не совсем уж необжитая. Кровать застелена, одеяло тщательно заправлено, подушка взбита. На кухонном столе в пустой бутылке из-под пива торчит пластиковый подсолнух. Интересно, отец сам его туда поставил? И пьет ли он вообще пиво? Кайто, которого она помнила с детства, вполне мог бы.
Лия встала из-за обеденного стола и подошла к письменному. Бумаги, которыми он был завален, в основном представляли собой счета за коммунальные услуги за последние шесть месяцев, выписанные на незнакомое имя — наверное, на хозяина квартиры. Лия принялась сортировать счета по дате — со своими она всегда так поступала — и складывать их стопкой. Закончив, она полюбовалась тем, как аккуратно теперь выровнены бумаги по сгибам, и внезапно заметила, что внизу, под всем этим, лежит конверт совершенно другого типа.
Он был маленький, размером с визитку, и отлично умещался на ладони. Его свежий нежно-голубой цвет почему-то напоминал о детстве. В городе такой цвет редко увидишь, разве что иногда ранним весенним утром. Несмотря на свои размеры, конверт казался тяжелым.
Лия оглянулась на дверь ванной — за ней все еще слышался шум текущей воды — и открыла незапечатанный конверт. Внутри оказалась карточка такого же голубого цвета, напечатанная на превосходном толстом картоне, который подошел бы для приглашений на свадьбу. Может, это и есть приглашение? Только карточка для такой цели была маловата, и на ней значились только дата, время и адрес. Дата — следующая суббота, адрес — где-то в богатой части Пятого округа. Лия обвела кончиком пальца текст, запомнила улицу и номер дома, потом вложила карточку обратно в конверт и засунула его под стопку счетов.
Когда отец вышел из ванной, она стояла у письменного стола, глядя в окно.
— Отличный вид, правда? Мне очень повезло, — Кайто улыбнулся.
Лия кивнула:
— Да, красиво.
У отца загорелись глаза:
— Слушай, у меня для тебя есть подарок!
У Лии мелькнула надежда, что подарок — это карточка, спрятанная под стопкой счетов. Может, все просто — например, отца пригласили на какую-то вечеринку, а он хочет взять ее с собой. Но он шагнул к кухонному уголку, открыл мини-холодильник, порылся в нем и что-то вытащил.
— Вот! Не так-то просто было его найти. Оказалось, закрыли не только киоск в Риверсайд-парке.
Отец протянул Лии трубочку мороженого в дешевой яркой обертке, влажную и холодную на ощупь. Конечно, мини-холодильник плохо держал температуру, и мороженое подтаяло. Лии стало ясно, что как только она разорвет обертку, оно начнет капать, а руки у нее станут сладкими и липкими.
— Спасибо.
Уставившись на трубочку, Лия задумалась: где отец ее взял? Она уже много лет не видела мороженого.
— Какие у тебя планы на следующую субботу? — спросила она. — Я подумала, может, встретимся опять. Можно у меня.
Она хотела, чтобы он вспомнил про приглашение на столе, чтобы улыбнулся и сказал: «Тут
