У смерти на краю. Тонечка и Гриша - Ирина Николаевна Пичугина-Дубовик

В середине марта по Совгавани и окрестностям прошёлся неожиданный циклон.
Утром девочки проснулись — и ничего не поняли. Утро, а темно! Григорий Сергеевич, уже одетый, сильно толкал дверь. Она не открывалась.
— Как будто медведь привалился и не пускает, — пошутил он, хотя в глазах его тлела тревога.
Антонина тоже была одета и на ногах. Суетилась, не знала, чем помочь делу.
Электричества не было.
Вера выскочила из кровати и босиком подбежала к окну — ничего не видно. Стекло было полностью и беспросветно завалено… снегом!
— Нас засыпало, — пожаловалась Тонечка чуть дрожащим голосом. — И всех-всех, наверное, тоже. А дров мало. Только те, что принесли вчера. Дверь не открыть, до поленницы не добраться… Замёрзнем же!
— Тоня, не паникуй. Кто-нибудь да выберется, до нас пророет. Поможет!
— Да, Гриша, наш домик невысокий. А если с крышей завалило, то как они вообще нас найдут? Нас вообще с крышей завалило? Ты как думаешь?
— Я думаю, что, если мы проснулись, а не угорели, значит — крышу не засыпало и труба торчит наружу. Или тёплый дым растопил снег… Не знаю я, никогда в такой истории не оказывался. Тось, давай топить сильнее, может, по дыму нас найдут?
— А если все дрова спалим, а никто не придёт? Мы же тут замёрзнем!
— Всё, тихо! Держи себя в руках! Топи, говорю!
Тоня топила печь уже долго. Дров почти не оставалось. Григорий Сергеевич всё пытался открыть дверь. Она немного приоткрылась, но только чуть-чуть, в такую щель не вылезти…
Но вдруг дверь начала быстро поддаваться!
— Тоня, идёт! Сейчас выйду!
От его сильного толчка дверь распахнулась, и Григорий Сергеевич, двигаясь по инерции, вылетел наружу и чуть не упал, но его поддержали.
Вокруг улыбались раскосые жёлтые лица — Мусенковым на помощь пришли японские «подопечные» из их лагеря. А вот прокопанный в снегу проход шириной на одного человека. Вокруг вздымались такие снежные стены, что проход скорее напоминал тоннель.
Григорий Сергеевич удивлённо присвистнул. Вот так навалило! За ночь весь город и окрестности оказались погребёнными под толстым слоем снега! Хорошо, что мело как-то неравномерно. Их дом стоял в гигантском сугробе, но на открытых местах снегу намело меньше.
Японские офицеры вели раскопки вокруг «избушки», расчистили «верандочку» и поленницу, освобождали окна, чтобы не лопнули стёкла.
Григорий Сергеевич обратил внимание, что на этот раз «спасательными работами» руководил сам «господин Исида». Он стоял поодаль и бесстрастно, как всегда, наблюдал.
— Ой, снегу-то! Вот это да! Спасибо, что пришли, откопали нас! Что бы мы делали без вас! Спасибо! Спасибо!
Это на пороге показалась взволнованная Тоня, из-за её спины выглядывали Вера и Лиза.
«Полковник» ощутимо расслабился и отвернулся, глядя на «раскопки».
Особенно много снегу выпало в ту ночь на военный городок в посёлке Знаменском, что в пяти километрах от Совгавани. Там дома занесло на два этажа в высоту. Чтобы не замёрзнуть, военнослужащие валили в городке сосны и распускали на дрова. Спилили почти все. Не замерзать же! И стала жителям Знаменского видна Совгавань, рухнула высокая вечнозелёная завеса, закрывающая обзор.
В окрестностях и в городе люди с трудом пробивались к своим сараям с дровами, к уличным «удобствам». Рыли тоннели под снегом, освобождали двери домов.
Лагерь тоже расчистили только слегка, чтобы сделать самые необходимые проходы.
Григорий Сергеевич быстро откомандировал своих «подопечных», теперь и спасителей, на помощь городку. Тепло одетые японцы оказались незаменимой подмогой заваленному холодной белой напастью городу.
Столько снега убрать — не в человеческих силах! И вставали-высились сугробы, как сопки, как горные хребты. Город превратился в снеговой макет Сихотэ-Алиня.
Занятий в школе некоторое время не было.
Знакомые из военного городка рассказывали Мусенковым, что попали в этот ужасный циклон в пути — ехали по железной дороге! Дорогу от «Пивани до Вани» накрыло такими заносами, что паровоз пробивался трое суток вместо положенных 25 часов.
— Только отъехали от Пивани, оно ка-ак закрутит! Сначала ехали, ничего, а в горах снегу столько! Ни черта не видно! Рельсов не видно, одни сугробы в несколько метров высотой! Проводники говорят — надо выходить, а то погибнем тут, в горах. Ну мы все вышли пробивать путь локомотиву. Только пробились сквозь один занос — опять выходи! А впереди — ещё больший! Едем-едем, опять сугроб! Опять все расчищают! И так трое суток. Намаялись… За работу нам дали по 400 граммов хлеба и селёдку. А то бы с голодухи померли.
Мусенковы качали головами, Тоня сочувственно ахала. Представляла себе эту дорогу в горах. Да ещё и в снежных заносах!
В положенный срок припекло наконец весеннее солнышко.
Вот когда вся округа «поплыла»!
Вот когда Мусенковы оценили по достоинству высокие деревянные мостки на улицах!
Без них в городе жизнь бы стала намертво. Везде, куда ни глянь — топкая грязь и бурные потоки ледяной талой воды. С мостков мальчишки пускали кораблики. Щепочки, чуть обструганные ножом. Но сколько ребятам удовольствия — смотреть, путаясь под ногами спешащих по делам взрослых, как быстрое течение мчит через снежные заторы, под ледяными «мостами» и «тоннелями», как крутит оно кораблик из коры, несёт его к морю. И представляют мальчишки, что доберётся их судёнышко до моря и станет настоящим кораблём. С капитаном и матросами…
— Лево руля! — кричат мальчишки.
А прохожие беззлобно ругаются на них. Детство — оно было у каждого.
Наконец, снег сошёл полностью. По Совгавани и в военном городке белели некрасивые, как обкусанные, свежие высокие пни срубленных сосен, которыми заваленные снегом жители отапливались после циклона.
Все теперь ждали тепла. Только и разговоров было что о ягодах, грибах, охоте…
54. Советская Гавань. Холодное лето. Семья «господина Исиды»
Вот и пришло мокрое совгаваньское лето.
В школе — каникулы.
Девочки принесли хорошие аттестаты.
Теперь они проводили дни возле своего домика. Помогали на огородике отцу, который «загорелся» вырастить помидоры. Нашёл где-то семян, и теперь у них возле веранды торчат чахлые кустики. Никто толком не умеет за ними ухаживать, но суеты развели много. Помидорам тут явно холодно. И температура на улице скачет. То жара под тридцать, то не выше плюс пятнадцати градусов. И всё время дожди.
— Что это за лето такое? — со слезами на глазах вопрошали девочки, вспоминая с тоской роскошные жаркие дни в Нежине и больше, конечно, в Каменец-Подольском.
А вишни?
А летние груши и яблоки?
А те же помидоры? Огромные и сладкие. Не то что у них вырастает тут на огородике.