Руны земли - Георг Киппер
* * *
Все закончилось. Большая часть воинов, тяжело дыша, уже сидела среди мертвых и раненых. У форштевня норвежского корабля еще продолжался вялый обмен ударами. Кровь вязкими волнами колыхалась на досках настила. В загородках тихо стонали в изнеможении свиньи. Инги без сил осел, привалившись к левому борту. Рот хватал воздух. Все тело его дрожало и булькало от усталости, ужаса и радости. Он выжил. Все кончилось.
Легкие, словно разорванные изнутри, хрипели, а разбухший язык непрерывно облизывал нёбо, благо хоть ветерок холодил голову. Словно издалека начали доходить звуки голосов, сердце еще барахталось в ушах, поэтому он только со второго раза понял, что рядом сидящий с белым лицом Альвстейн что-то спрашивает:
– Ухо не твое валяется?
Инги поискал глазами. На кровавых досках лежал кусок плоти, на который он долго и тупо смотрел, прежде чем признал в нем человеческое ухо.
– Если и мое, то обратно не приставишь.
Сил поднять руки не было, поэтому он не сразу нашел ладонью свою голову. Волосы и лицо были мокрые и липкие, голова сочилась кровью, но уши были на месте. Инги уставился на свою ладонь, глаза щипало, смешанная с потом кровь текла по спине и груди. Он был мокрый, как в бане. Сердце успокаивалось с каждым ударом. Пронзительно кричали чайки.
– Послушай, мне тут не затянуть… Ху-у, сил нет… Я сейчас истеку насмерть, – проскрипел Альвстейн.
– Что… выдохся? – Инги, скользя по доскам, перебрался ближе к Альвстейну. Тот, не скинув ремень щита с плеча, пытался что-то там сделать. Инги склонился над ним и даже не сразу понял, что случилось. Оказалось, у Альвстейна была срублена у щиколотки левая нога. Альвстейн пытался стянуть ее ремнем, но кровь густо выходила из обрубка. Инги дрожащими руками перехватил ремень, стянул ее и обернулся, надеясь, что кто-нибудь еще подойдет. Тут же рядом за Альвстейном лежало огромное тело берсерка, из его спины, прорвав кожу, торчал наконечник копья Эйнара.
– Кончено… наша взяла! – раздался голос Альгиса. Он как раз спрыгнул с борта и подошел к ним. Струйки пота текли по его лицу, глаза сверкали, под вислыми усами застыла улыбка, больше похожая на оскал. Он сбросил щит и сел на рундук рядом с Инги, положив на колени свой дорогой меч.
– Живы?.. Инги, у тебя стрела в загривке застряла… Ох, Альвстейн! Эк тебя… Подержу, ляг башкой вниз, задирай ногу… Инги, найди что-нибудь пошире и подлиннее! – Альгис перехватил ремешок в руках Инги, стянул ногу Альвстейна. – У меня в сумке на поясе широкий ремень есть… Достань, годится, затягивай… Во, видишь, не течет. Жить будет, слышь, Альви! Потерял сознание…
Инги огляделся. Вот широко раскинулся на веслах тот, кого он победил. Совсем не такой большой, как казался только что. Вот тот, кто чуть не попал ему копьем в лицо и напоролся на меч Альгиса. Рядом Аки, истекший кровью из развороченного бедра. За ним старик, что рубился с Альгисом. Вот мальчишка Офейг с белым лицом, уставленным в небо, хватает черным ртом воздух. За ним, прислонившись к борту, сидит посиневший Вигфус со стрелой в щеке, вышедшей из-за уха. У его ног ворочается с выпущенными кишками один из стариков Хаварда.
Инги приподнялся, развернулся и, свесившись с борта, зачерпнул забортной воды, попил и сполоснул лицо. Тело вдруг стало осознавать боль в спине, заломило голову, стало ужасно холодно. Он оттолкнулся от борта и подошел к юному Офейгу, попытался перетянуть его почти перерубленную в колене ногу. Глаза Офейга блуждали, полные боли и ужаса, если он и видел что-то, то не Инги, все тело его трясло, и вдруг он замер, глаза закатились. Инги сел рядом. Он ни разу и не поговорил с этим самым Офейгом за всю дорогу. Где же Эйнар? Надо бы переодеться. Холодно. Подошел, покачиваясь, Оттар:
– Эй, Вигфус, стрелой подавился? Аки, Аки, чего там разлегся! Вставайте… Офи, Альви, Инги! Хавард сказал снасти перетянуть. Вставай, Альгис! Шевелитесь!
Оттар был страшен, глаза его еще горели воинским бешенством, он подскочил и зарубил начавшего было вставать израненного норвежца.
* * *
Корабли Сигмунда, убрав паруса, шли на веслах вдоль далекого берега, лишь быстрая снеккья ярла Скули приблизилась на короткий разговор. Хавард подошел к левому борту, снял шлем, подставив слипшиеся волосы ветру. Корабль ярла подобрал парус, сбросил скорость и по плавной дуге вышел к борту Хаварда.
– Хорошая работа, Хавард! Норвежцы? – крикнул ярл, он тоже был одет к бою.
– Угу, – промычал Хавард.
– Пленных взял?
– Угу, – опять промычал стирман, только весело скалил зубы.
– Что узнал?
– Говорят, – Хавард не сразу овладел человеческим голосом. – Говорят, в Хольмгарде еще один скейд в двадцать отделений и снеккья поменьше этой… Еще дюжина парней сидит в Трэллеборге. Взяли верительные знаки, я зарубил их хёвдинга… Эгиль звали… Они ездили на охоту на юг озера, весь корабль забит дичью… Так что можешь сказать, что встречался с ним на Ловайти, или как там ее, короче, где-то на юге этого Ильмери.
Корабль ярла табанил веслами, пытаясь не проскочить мимо, Хавард спешно нацепил на копье небольшую сумку и успел передать верительные знаки норвежцев одному из ловких парней ярла. Поднятые весла прошли над бортом снеккьи Хаварда.
– Хорошие обводы; может, приведешь его к Хольмгарду? – крикнул ярл Скули, махнув на норвежский борт. – Заодно будет чем отпраздновать победу!
Корабль ярла отвалился в сторону. Инги, слегка вывернув шею, посмотрел на него. Вот в стеганом доспехе с рукавами до локтей стоит без шлема Ингигерд. Темные глаза переходят с одного лица на другое. Но Инги не поднялся и даже не махнул ей рукой: не было сил.
Корабль ушел вперед, весла убрали, и парус опять раскрылся на ветру. Кто-то крикнул оттуда:
– Здесь река уже близко, мертвых не скидывайте в воду, а то доплывут до Алдейгьи…
Набирая ветер, снеккья ярла ушла вслед за остальными кораблями Сигмунда. Хавард крикнул Льоту-впередсмотрящему, чтобы проследили за ними. Гребцы занялись привычной работой. Подтянули концы, увязали перебитые снасти, перекинули всех убитых норвежцев на их корабль. Там было несколько освежеванных туш лосей, косуль, набитых крапивой, десятки тушек битой птицы. Теперь охотники и добыча лежали вперемешку.
Пленников привязали к загородке для скота. Несколько человек Хаварда перешло на норвежский борт, там они до конца спустили рей и,
