Руны земли - Георг Киппер
Вокруг так же сверкало железо, ложились в ладони рукояти секир и тяжелых копий, затягивались тесемки на штанах и воротах, перепоясывались ремни с ножнами и кольцами для оружия. Тело корабля прыгало на волнах, все переступали и задевали друг друга, как в медленной пляске. Шлемы лучших воинов впередсмотрящего Льота засверкали на носу корабля. Взгляд Льота, обращенный на корму, случайно задев глаза Инги, прошиб его до самых почек. Неужели тот понял все про его страх? Инги, стараясь медленно дышать, прижал ногой лук и с трудом натянул на него тетиву. Руки, наполненные холодной дрожью, еле слушались. Инги жестом попросил Хотнега вставить секиру в кольцо на ремне за спиной: говорить он не хотел, чтобы дрожь в голосе не выдала его. Кто там спрашивал, можно ли так заболеть перед боем? Перед вторым или третьим, может быть, и нет, но перед своим первым боем Инги хотел спрятаться от стыда за свой страх… Скорее бы кончилось это мучение!
Качаясь и цепляясь за снасти, Инги осмотрел своих друзей, перекосился, обнаружив на Тойво так и не перешитую куртку, сидевшую на нем колом, с сомнением посмотрел на пяток совсем небольших вендских копий под щитом у Хотнега. Эйнар сверкал кожаным шлемом с нашитыми пластинами и был так собран, что, казалось, забыл даже Ингигерд, исподлобья всматриваясь в приближающийся борт противника. Доски палубы накренились еще более, корабль Хаварда пошел наперерез противнику.
Сигнальщик, сгибая руки, подсказывал Хаварду направление, но хищный глаз Хаварда и сам следил за добычей. Высокий и загнутый ахтерштевень корабля был раскрашен, и даже резьбу на крайней бортовой доске уже можно было различить. Полосатый парус норвежцев был развернут почти вдоль штевня, и они тоже шли под жутким креном, соскакивая с волны на волну, сверкая досками обшивки до самого киля. Светловолосые головы время от времени выглядывали из-за раскрашенных щитов, сомнений не оставалось – это норвежцы.
Льот заорал им насчет того, что некуда спешить, давайте, мол, остановимся и поговорим. Но в ответ полоснули по воде белые всполохи, крепко хрястнули в борт тяжелые стрелы. Стрелки Хаварда, упираясь ногами, тоже натянули крученые тетивы своих тяжелых луков, насаженных на прицельные доски. Вжиг-вжиг, – как огромные шершни, пронеслась следующая стая, вспарывая парус и разлетаясь в стороны от задетых снастей. В ответ звякнули тетивы, белокурые головы исчезли за щитами. Осталось меньше ста шагов, сейчас начнут бить простые луки. Снеккья Хаварда все-таки была накренена в сторону норвежцев, и тяжелые стрелы уже угодили, как мухи в лоханку, все внутрь корабля. Кто-то вскрикнул. Вигфус поймал щитом тяжелый пробойник, застрявший у него над рукой. Рядом с Эйнаром большая стрела пробила обшивку.
Инги перелез с луком к Оттару, на правый борт, тот прикрыл его щитом. На чужом корабле огромный норвежец что-то орал, но ветер сносил его крики. Инги, сдерживая тошноту и слабость, прицелился и спустил тетиву. Ярко оперенная стрела ушла в воду под самый борт норвежцев. Корабли шли уже в пределах обычного выстрела, но опять только стрелы из тяжелых корабельных луков вспороли воздух в обе стороны и застучали по щитам и обшивке. Инги еще раз спустил тетиву, теперь стрела стукнула в щит на борту.
– Эй, темноголовые, мало жрали сегодня! – донесся до Инги крик. – Ну-ка попробуйте еще раз, недоноски!
Верзила содрал с себя рубаху и, раскрыв руки, выпятил широченную грудь навстречу стрелам. Инги облизал губы и затаил дыхание, ловя его ключицы, вспомнил, как стрелял пару лет назад в поднявшегося перед ним медведя. Рядом кричали и выли воины, потрясая оружием. Тело снеккьи дрожало под ногами Инги, ударяясь о волны, мимо летели брызги из-под форштевня, и Инги вдруг почти успокоился, пытаясь выцелить грудь норвежца. Инги дал поправку большим пальцем и отпустил пернатую. Все видели, что стрела должна была попасть точно в цель, но она, скользнув чуть ли не по шее крикуна, угодила в стоящего за ним. Легкий вскрик. Все еще больше заорали. Лица обернулись к Инги – радостные глаза, оскаленные зубы.
– Х-х-ха-а, ты отлично начал, парень! Есть, есть! Удача наша! Вперед, давай, сотрем их… Он заговоренный! Смотри в оба! Готовь крючья!
Инги вспомнил свою досаду на празднике. Что же он так мажет опять! Тут весь шум вокруг перекрыл вой норвежца, голова его моталась из стороны в сторону, как у зверя, и страшной силы крик чуть не заморозил руки гётов.
– Берсерк, как из древних сказаний! – крикнул в ухо Инги Эйнар, глядя на полуголого воина с восхищением. Стрелы с норвежского борта порхнули разом, крупным дождем застучали по щитам. Кто-то вскрикнул, кто-то выругался. Стрела вспорола рукав Эйнара.
– Инги, на левый борт, – раздался крик Хаварда. – Готовься, Гирд, на прямой ветер, обскочим справа… На руках!
Старший у мачты Гирд без уточнений понял, что надо делать. Побежали веревки в катушках, отпустили и подтянули края паруса, все концы остались в руках людей Гирда. Корабли уже были так близко, что стрелы сыпались непрерывно. Снеккья Хаварда резко повернула по упругой дуге, почти в хвост норвежца, и оказалась чуть сзади, но уже по его правому борту. Все пространство накренившегося в их сторону корабля норвежцев стало видно, как миска с тушеной салакой.
Инги судорожно выпустил одну за другой пять стрел. Прямо у лица холодно порхнула ответная стрела. Вокруг восторженно закричали свои. Видимо Инги опять попал. Или это сделали Эйнар, Тойво и Хотнег, которые стреляли с ним рядом.
Норвежский стирман тут же довернул свой корабль под ветер и, взяв еще правее, проскочил прямо под мордой дракона на форштевне снеккьи Хаварда. Инги увидел красное лицо кормчего и выпустил в него пару стрел. Промах. Казалось, еще мгновение, и норвежец потеряет кормовое весло под ударом форштевня Хаварда. Но нет, только копья и стрелы ударили с кормы в передовых людей Льота. Опрокинулся один из воинов, схватился за плечо Льот-впередсмотрящий. Норвежцы радостно заревели, они снова заняли лучшее положение. Под борт Хаварда со стуком попала норвежская лодка и, подмятая в воду, быстро затонула. На воде качнулись туши убитых косуль и лосей. Норвежцы обрубили веревку.
За дымкой все ближе нарастал восточный берег Ильмери. Норвежец уходил к нему.
– Хорош! Ловко меня! – Хавард заскрежетал зубами. Но, опять поймав ветер, более ходкий корабль Хаварда стал доставать норвежца. Борта сблизились так,
