Руны земли - Георг Киппер
Вдруг вода сдвинулась, вода дернулась, в теле реки прошла дрожь, задетая чьим-то криком беззвучным, колыхнулась темная глубина, обычно безразличная. Кто-то барахтался мгновение в десятке шагов ниже по реке. Инги, стряхнув мглу путешествия, всмотрелся в темноту. Черная вода. Темная земля под ногами. Густая тьма с моросью. Там в темноте, ниже по берегу, Инги уловил чье-то движение. Он сидел на поджатой ноге, у самой реки, так что пальцы руки были еще в воде, и, наверное, его только что заметили. Кто-то почти бесшумно подходил к нему, мышцы Инги подобрались, он затаил дыхание, чуть склонил голову, чтобы смотреть краем глаза, и разглядел двоих, расходящихся в стороны, как для нападения. Инги встал, медленно выполз его нож в руку и упрятался лезвием под локтем.
– Инги? – прозвучал тихий голос Альгиса.
– Да, кто с тобой? – ответил Инги и вздохнул с облегчением, увидев, как из темноты, прямо рядом с ним, вынырнул Альвстейн.
– Быстро… быстро, к бане, – проговорил Альвстейн, он непрестанно озирался. – Тебе что, не говорили, чтобы в одиночку не болтался в чужих местах? Иди вперед! Странно, мы тебя не заметили перед этим. Ты давно здесь?
У бревенчатой стены бани их встретили остальные.
– Оттар, я же сказал всех собрать… Забыли про Инги? Эйнар здесь? – Альвстейн был бледен и возбужден. – Хорошо!
У всех парней горели глаза, все непрестанно двигались, что-то явно произошло. Зашли в сушилку, только Эйнар, сидящий там в самом темном углу, был молчалив и растерян. Альгис остался снаружи, положив меч в ножнах на колени. Тойво скрючился над кем-то, лежащим на покрывале, на котором прошлым вечером угощали банщиц.
– Как он? – спросил Альвстейн.
Инги узнал ноги Хотнега и бросился к нему. Разбитое лицо Хотнега распухло так, что глаза не открывались, рубаха была изодрана и вся в крови, руки в ссадинах, из разбитых рта, носа и бровей все еще выступала кровь.
Инги объяснили, что, пока они с Эйнаром пели перед хёвдингами, Хотнега вызвали поговорить местные парни, среди которых особой злобой выделялись те самые банщики, которые рассказали всем, что Хотнег из словен. Его начали оскорблять, задирать, а потом венды набросились на него, и затоптали бы насмерть, если бы одна из девчонок-банщиц, что была среди столпившихся у входа людей, не позвала на помощь товарищей Хотнега.
Альвстейн с Альгисом раскидали толпу подростков, отличился и Аки, ноги которого ловко и высоко орудовали наравне с руками, отправив многих на землю. Инги покачал головой – досталось же Хотнегу! Тот промычал что-то благодушное. Инги не расслышал, наклонился к нему. Тот извинился за рубаху. Инги выругался, узнав на Хотнеге остатки своей рубахи, которую отдал тому ради сегодняшнего пира.
С широким берестяным туесом, полным каких-то мешочков, пучков и горшочков, вошла одна из банщиц, Тойво уступил ей место рядом с Хотнегом. Широко распахнутые глаза Тойво растерянно поискали взгляд Инги, но тот отвел глаза. Эйнара била дрожь, и Инги, подсев к нему, обнял его за плечи. Альвстейн сел было рядом, но долго усидеть на одном месте не мог, руки его резко двигались, он что-то хотел сказать, но, мотнув головой, посмотрел на Инги, молодых Гримов, вскочил и вышел опять в темноту.
Инги наблюдал, как банщица ловко накладывает травяной отвар со льдом из ле́дника на разбитое лицо Хотнега, когда снаружи послышались голоса. Инги схватил секиру и вышел за Оттаром. За ним Тойво и остальные.
Альгис и Альвстейн стояли перед большим посольством вендов, некрашеные рубахи которых колыхались и сливались друг с другом в темноте, сверкало множество глаз и оружие. Отряд Оттара еще не успел развернуться для боя, когда Альвстейн и Альгис расступились, пропуская ко входу старосту волока Миронега.
Миронег склонился над Хотнегом, всматриваясь в его лицо. В мерцающем свете огонька распухшая рожа дренга была страшновата. Спутники Миронега смотрели из-за его плеча без особого сочувствия.
– Нос вроде цел, глаза тоже, челюсть вправили? Уши покурочили, хорошо отделали! Ну, ладно, этих заводил мы накажем! Пока не нашли, но найдем и накажем! Эй, Хутыня, ты в себе? Слышишь? Это я, Миронег, принимавший всех на пиру, да недосмотревший за порядком!
– Понял я, понял, а то мне глаза не открыть, – еле двигая разбитыми губами, промычал Хотнег.
– Ладно, Хотнежич, найду этих задир – выпорю, а по весне заеду к отцу твоему на Лемогу: сдается, есть нам о чем поговорить, благо и к Хельги у меня дело есть…
Миронег распрямился, взглянул вокруг, узнав Инги, обратился к нему:
– А, это ты, сказитель? Хороший сын вырос у Хельги! – Тут же потянул носом воздух, провел рукой по широкой бороде. – Холодает, однако, не к снегу ли… Пошли, мужики!
Миронег вывел своих людей в ночь. Ушла вслед за ними и банщица.
– Уф, – вздохнули все с облегчением.
– Я тумал, пить нас пуутут, – коверкая морской язык, проговорил Тойво. – Так кросно стояти. Так кросно стояти.
Все рассмеялись и сели подкрепиться, даже Хотнег, кряхтя, поднялся и прислонился к стене. Инги, увидев, что у дверей никого нет, пересел с секирой поближе к выходу, Альгис взглянул на него и одобрительно кивнул головой. Оттуда чуть со стороны Инги смотрел на своих друзей, сидящих плечом к плечу, на их возбужденные и радостные лица, смотрел и думал, что они стали сейчас настоящим отрядом, где деление на береговых и леможских позабылось. Подумал, каковы же они будут после всех настоящих испытаний. Подумалось, как же крепка дружба тех же Вади, Туки и ярла Скули после того, что им довелось пройти.
Альвстейн что-то рассказывал, и Инги прислушался.
– Который пониже и не пикнул, когда я ему шею свернул. Альгис его только из-за угла выдернул, голова у меня в локтях оказалась, р-раз – и готово, шея на сторону! Только вот шел, напевая, а тут хрясть – и уже мешком лежит… Ха-ха… Я его на плечо, Альгис вперед, и, по вендскому обычаю, тихо сплавили в реку… А второй там у костров с девками сидел – толпа вокруг, не подойдешь, не попросишь, мол, здрасте, вы тут Хотнегу морду разукрасили, ну так мы хотим кое-кому шею свернуть… А они там весело обсуждают драку, руками машут, гогочут. Мы ждем… Кто-то прибежал, что-то там говорит… Они толпой поднялись куда-то, а этот чуть задержался, отошел от огня поссать, ну мы его и взяли
