Будь что будет - Жан-Мишель Генассия
Ирен казалось, что счастливые дни супружества миновали, Мадлен подбадривала ее, У мужчин одно на уме. Не забивайте себе голову. Вот взять моего мужа: не поймешь, так ли уж он меня любит, или женился, потому что я наследница лабораторий Монте. Мадлен наняла Ирен портнихой, когда ни одна из студий не предложила работу. Пусть даже и не нуждалась в ее постоянных услугах. Зато так они останутся вместе, А мне нравится, когда мы просто болтаем.
Ирен потолстела. Живот стал выпирать и потяжелел, Вивиан и соседка снизу предрекали мальчика, а то и двух. Тетя уронила платок, Ирен его подобрала, Ты не согнула ноги, детка, это будет мальчик. Буйный младенец пинался, Жоржа скорое появление Рудольфа вроде бы успокоило, но когда он приложил ухо к растянувшейся коже, наступила тишина. Интересно, почему я ничего не слышу? А Мадлен, как ни странно, набрала всего два кило. Никто не замечал ее беременности. Вот у нее с этой бесконечной тошнотой точно будет девочка. Она радовалась, капитан тоже, Давай повесим розовые занавески.
Ирен вернулась на Венсенский бульвар посоветоваться с мадам Надией, та поставила ей на живот подвеску с маятником, который начал раскачиваться по загадочной амплитуде, Это мальчик, я никогда не ошибаюсь. Ирен успокоилась и заплакала. От радости. Растрогавшись, мадам Надия подарила ей бесплатный сеанс гадания на хрустальном шаре, Только никому ни слова, а то набежит очередь до самой площади Нации, и потом, предсказания для будущих детей – дело очень сложное. Вагончик погрузился в темноту, Ирен села на стул, Надия зажгла свечу, сняла кусок фетра с идеально ровного шара, долго смотрела внутрь, положила на шар руки со сведенными большими пальцами, несколько минут сидела неподвижно, Вашего сына ждет бурная судьба, ничто не может изменить ее, но это будет та жизнь, которую он желает, вижу огромные алые облака высоко в небе, столпотворение, слышу взрывы, опасность, но и большие радости.
– Рудольф станет военным?
– …Без сомнения. У вас будет чудесная семья. Четыре мальчика!
Жорж отсутствовал, даже когда не было съемок, заверял, что обходит студии в поисках работы, Ирен сомневалась, но когда она задавала дурацкие вопросы – Ты с кем-то встречаешься? – Жорж злился, Ты должна принимать меня таким, какой я есть, а я такой, как Валентино, я не могу быть однолюбом.
Ирен ждала разрешения от бремени, живот походил на снаряд сто пятнадцатого калибра, у Мадлен тоже вырос живот, но изящный. Обе должны были родить с разницей в несколько дней. Кто станет первой? Жанне запретили даже на секунду вставать с кровати.
Семнадцатого июля 1928 года, ближе к полудню, когда у Ирен начались первые схватки, Жорж работал в Булони над «Капитаном Фракассом» с Пьером Бланшаром в роли меланхоличного Сигоньяка и Шарлем Буайе в роли отвратительного Валломбреза. Никак его не предупредить. Что поделаешь, будет сюрприз, когда он вернется в воскресенье. Вивиан побежала за акушеркой по соседству. Ее дочь неверующая, она никогда не задавалась этим вопросом, ее крестили, потому что всех крестили, но в церкви она была только на похоронах бабушки и на свадьбе кузины, и все же, когда мать сжимала ей руку, а акушерка кричала тужиться, Ирен, предчувствуя боль, молилась, Господи, сделай так, чтобы это был мальчик. Дурацкая мысль, потому что зло свершилось уже давно.
Роды прошли без осложнений. Медсестра положила младенца с волосатой головкой на живот удивленной матери, Такая красавица. Ирен пребывала в смятении, она разрывалась между лихорадочной любовью к этому хрупкому, но громогласному существу, и разочарованием, о котором предстояло сообщить Жоржу, Ему придется смириться, она такая миленькая со своими ямочками, следующий будет мальчик, мы собирались назвать ребенка Рудольфом, но это невозможно, ведь такого имени нет для девочки. Мать Ирен и акушерка пролистали Почтовый календарь[8], обеим очень нравилось модное имя Марселина.
– Не похожа она на Марселину, – сказала Ирен.
– Рикита! – предложила акушерка. – Это красиво.
Ирен изучила список святых текущего дня, долго разглядывала дочку, Ее будут звать Арлена!
В тот же день в роддоме Боделока, но на десять минут позже, Мадлен Янсен произвела на свет Даниэля, который сразу отличился кротостью нрава – он не издал ни единого крика, не заплакал и уснул с улыбкой.
Жорж появился в воскресенье вечером в отвратном настроении, потому что Ледюк, его фаворит, только что продул гонку «Тур де Франс», к тому же с огромным отставанием. Когда Ирен предъявила ему малышку, он оторопел, Но ведь все говорили, что будет мальчик! Жорж счел себя преданным и выскочил, хлопнув дверью. Ирен почувствовала себя виноватой и поняла его разочарование, Он не так уж не прав, подумала она. В следующую среду Ирен решила, что достаточно оправилась, чтобы вернуться к работе, и Арлену представили Даниэлю, или наоборот, потому что Даниэль спал, детям была уже неделя, они друг друга не замечали, пронзительные вопли Арлены не нарушали глубокого сна Даниэля. Ирен спросила, не сменить ли розовые занавески в комнате Даниэля на голубые. Мадлен задумалась, Нет, розовые подойдут и для мальчика.
Месяц спустя Жанна почувствовала первые боли, роды обещали быть непростыми. Морис, наконец вернувшийся из Эперне, высказался яснее ясного, Спасайте ребенка. Дважды сердце Жанны останавливалось и снова начинало биться. Бог знает почему. В адских муках она родила девочку весом едва ли кило восемьсот, боль была куда страшнее, чем ей обещали, она сделала вдох, наконец-то расслабилась и с ужасом услышала, Там еще один! Жанна содрогнулась и потеряла сознание, а когда пришла в себя на следующее утро, у нее ужасно болел живот. Врач сделал кесарево, чтобы извлечь второго ребенка, мальчика в два с половиной кило, – больше детей у нее не будет. Но ей плевать, со своими близнецами Тома́ и Мари она выполнила договор и обеспечила продолжение династии.
Страдающая анемией Мадлен делила стол с Ирен – жаркое с кровью, утиные потроха, апельсиновый сок и медовые гренки, а Ирен кормила грудью обоих младенцев по очереди, у близнецов же, к счастью, было по кормилице на каждого. Мадлен заметила, что ее портниха грустит, Выходит, мы будем счастливы четырнадцать месяцев и четыре дня, это не так уж много.
– Главное – не поддавайтесь. Мужчины – они как жеребцы, любят погарцевать, но должны понимать, в чьих руках вожжи, иначе в два счета вас затопчут. Если ваш Валентино вас больше не любит, тем хуже для него, пусть попостится.
Ирен не ответила, ведь это ее хозяйка, только
