Душа Лахора - Читра Банерджи Дивакаруни
– Я привез вам с принцем подарок из Лахора, – говорит гость. Он выглядит просто великолепно в шелковом шервани и даже излучает еще больше силы, хоть и ушел в отставку с поста визиря. Дхиан хлопает в ладоши, и солдат вносит двух белых павлинов с завязанными клювами. У меня на глазах выступают слезы: Саркар любил смотреть, как эти птицы гуляют по садам крепости, и кормить их с руки.
Когда павлинов выпускают, они возмущенно расправляют перья и бросаются на солдата, клюя его, пока тот не отступает. Дхиан дает Далипу горстку зерна и предлагает бросить его на пол перед птицами. Но Далип протягивает к ним сложенные лодочкой руки. Павлины надвигаются на него. Самец распускает хвост – теперь он ростом с моего сына. Я напрягаюсь, готовясь оттащить ребенка от острых когтей и клюва, но Далип зовет с улыбкой: «Иди сюда, птичка». Павлины изящно склоняют длинные шеи и с негромким курлыканьем осторожно клюют зерна у него из рук.
– Да он настоящий шахзада! – удивленно замечает Дхиан и щурит глаза, обдумывая новые возможности. Перед уходом он добавляет: – Если меня отзовут в Лахор, я бы хотел, чтобы вы с принцем тоже вернулись туда. Теперь мое положение устойчивее, и я могу напомнить нужным людям, что есть еще один сын Саркара, храбрый, мудрый и спокойный, как наш покойный правитель. Обещаю послать за вами, когда наступит нужное время.
Я рассыпаюсь в обильных благодарностях, потом делаю глубокий вдох: придется ступить на опасную почву, но мне надо кое-что выяснить.
– А как дела у нашего другого шахзады, Наунихала? Наверное, ему тяжело приходится, когда вас нет рядом и не у кого спросить совета.
– Я уверен, что у шахзады все в порядке. У него много других советчиков, – мягко отвечает Дхиан, но глаза у него вспыхивают.
Позже я говорю Мангле:
– Он ненавидит Наунихала! Не хочу впутываться в делишки Дхиана.
Однако мне придется слушаться бывшего визиря. Не могу себе позволить его злить, как Наунихал.
* * *
Разумеется, Наунихалу не справиться со сложностями управления государством. Юному махарадже приходится послать своего лучшего друга Удхама, племянника Дхиана, с подарками и извинениями, прося визиря вернуться в Лахор. Тот великодушно соглашается. Цель его достигнута: весь двор знает, что именно ему принадлежит истинная власть. Факир пишет: «Он сильнее прежнего и гораздо более опасен».
Мангла втерлась в доверие к жене командира крепости, делает ей прически и макияж для особых случаев и уверяет, будто та выглядит изысканнее любой рани из Лахора. Скоро моя служанка становится доверенной собеседницей жены командира. Так я узнаю, что Биби, жена Наунихала, беременна. Чанд в восторге и отправилась в Золотой храм помолиться за нее. Я рада за них. Еще я узнаю о смерти Кхарака – неудивительно, поскольку здоровье у него с каждым днем становилось все хуже. Наунихал планирует пышные похороны.
– Костер будет возле крепости, у ворот Рошни-Дарваза, тело туда проводят с огромным почетным караулом, – сообщает мне Мангла. – Пушки сделают сотню выстрелов. Дхиан обещал предоставить столько солдат…
Я ее останавливаю: не могу слушать о парадных государственных похоронах. Слишком хорошо помню предыдущие, которые лишили меня любимого мужа и лучшей подруги.
* * *
Мы с Далипом играем в солдатиков, и тут вбегает Мангла. По лицу я вижу, что дело серьезное, и отправляю Далипа погулять со слугой. Он хороший мальчик и не протестует.
– Наунихал мертв, – шепчет Мангла.
Я потрясенно опускаюсь на ближайший курси.
– Дхиан послал весточку командиру, – продолжает Мангла. – Когда Наунихал возвращался в крепость после похорон, на него обвалилась часть Рошни-Дарваза. Он потерял сознание. Удхам шел с ним рядом и погиб на месте. Наунихала отнесли в крепость, и он умер через три дня.
Голова у меня идет кругом. Перед глазами встает веселое лицо Наунихала, застенчивая улыбка Биби, гордость на лице Саркара, наблюдающего, как его внук выполняет маневры с отрядом горчарахов. Муж мечтал, что Наунихал будет править Пенджабом, и уверял: «Мой Наунихал будет более великим правителем, чем я».
Вскоре я получаю записку от Дхиана. Ломая толстую красную печать и разворачивая пергамент, я уже знаю, что там будет написано: «Немедленно везите принца Далипа обратно в Лахор».
За моим окном седые от снега горы. Когда я только сюда приехала, то скучала по Лахору, и меня угнетали нависающие над нами во тьме утесы. Теперь я жалею, что не могу остаться в их безопасной тени.
К вечеру мы заканчиваем паковать наше скудное имущество. Отряду надо выехать на рассвете, чтобы добраться до следующего города до заката. Но поздно ночью Мангла просыпается оттого, что в ее окно кто-то скребется. Незнакомец приносит письмо от Факира.
Ворота обрушились не случайно. Наунихал только слегка пострадал, но потом Дхиан Сингх велел отнести его в Хазури-Багх и закрыл ворота перед теми, кто шел следом. В Лахоре будет суматоха, особенно опасная для потенциальных наследников престола. Держись отсюда подальше.
Я несколько часов мечусь по спальне и наконец придумываю план. Мангла пробирается в кухню и находит чеснок. Она кладет зубчики под мышки спящему Далипу и прижимает его руки к телу. Утром у малыша температура. Я посылаю за доктором.
– Сообщите, пожалуйста, командиру, что мы не можем отправиться в путь, пока мой сын не выздоровеет, – говорю я.
Когда он протестует и говорит, что жар слабый и наверняка скоро пройдет, Мангла помахивает кошельком.
Доктор кланяется.
– Да, конечно, отправляться никак нельзя. Принца не стоит беспокоить по меньшей мере неделю.
– Может, даже дольше, – говорю я. Доктор соглашается.
Так проходят десять дней.
* * *
Командир вызывает меня во внутренний двор по срочному делу. Они поймали шпиона. Во рту у меня пересыхает: вдруг это гонец от Факира? Но Мангла качает головой.
Пленник смуглый и тощий, с горящими, глубоко запавшими глазами. Лицо у него в крови от побоев, нос, похоже, сломан. Командир говорит, что этот человек прятался в конюшнях, под соломой в стойле Туфани, куда я хожу почти каждый день. У него был нож. Никто не знает, как он пробрался мимо стражников.
– Боюсь, его план состоял в том, чтобы убить вас, когда вы пойдете к Туфани. Мы пытались получить признание, кто его нанял. Но посмотрите…
Он дает знак, и солдат заставляет пойманного незнакомца открыть рот. К своему ужасу, я вижу, что у него нет языка. Его отрезали уже давно, оставив только обрубок, так что пленник не сможет предать нанимателя.
