Душа Лахора - Читра Банерджи Дивакаруни

Читра Банерджи Дивакаруни

Душа Лахора

Chitra Banerjee Divakaruni

THE LAST QUEEN

Copyright

. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025

Серийное оформление и оформление обложки Татьяны Гамзиной-Бахтий

* * *

Трем моим королям: Абхаю, Ананду и Мурти

Пока у львов не появятся собственные историки, история охоты всегда будет прославлять охотника.

Чинуа Ачебе

Основные персонажи

Рани Джиндан Каур — последняя правительница Пенджаба. Дочь придворного дрессировщика собак Манны Сингха Аулакха, впоследствии младшая жена махараджи Ранджита Сингха. Мать махараджи Далипа Сингха и регент во время его правления.

Махараджа Ранджит Сингх — величайший сикхский правитель. Построил могучую сикхскую империю и защищал ее от британцев.

Махараджа Далип Сингх — младший сын Ранджита Сингха.

Факир[1] Азизуддин — посол Ранджита Сингха, советник Джиндан в ее первые годы при дворе в Лахоре.

Рани Гуддан — одна из жен Ранджита Сингха, близкая подруга Джиндан.

Джавахар Сингх — брат Джиндан.

Лал Сингх — аристократ при дворе в Лахоре.

Догра — три брата из династии, достигшие больших высот при Ранджите Сингхе:

Гулаб Сингх, старший брат, позднее правитель Джамму и Кашмира;

Дхиан Сингх, второй брат, визирь Ранджита Сингха, продолжал служить визирем у Кхарака Сингха, Чанд Каур и Шера Сингха;

Сухет Сингх, младший брат.

Рани Патхани — жена Дхиана Сингха, подружилась с Джиндан.

Хира Сингх — сын Дхиана Сингха, первый визирь Джиндан Каур.

Пандит Джалла — советник Хиры Сингха.

Кхарак Сингх — старший сын махараджи Ранджита Сингха, правил после своего отца.

Чанд Каур — жена Кхарака Сингха и мать Наунихала.

Наунихал Сингх — сын Кхарака Сингха.

Биби Каур — жена Наунихала.

Сандхавалия, Аджит Сингх и Лехна Сингх — родственники Чанд Каур, члены могущественного клана Сандхавалия.

Май Наккайн — старшая жена Ранджита Сингха, мать Кхарака Сингха.

Мангла — любимая служанка Джиндан.

Автар — главный охранник Джиндан.

Маахи — помощница Джиндан в ее зрелые годы.

Джанг Бахадур — премьер-министр Непала.

Арур — слуга Далипа в Англии.

Лорд и леди Лоджин — опекуны Далипа Сингха после аннексии Пенджаба.

Майор Генри Лоуренс — агент британцев, позднее резидент при Лахорском дворе.

Пролог

Лахор, 1839 год

Джиндан не спала уже две ночи. Все это время она сидела у постели махараджи Ранджита Сингха вместе с его другими женами. Они читали вслух «Гуру Грантх Сахиб»[2], пока не разболелось горло: «Рождение и смерть подвластны Воле Божьей… Тот, кто верит в Имя, становится победителем». Они раздали свои лучшие кашмирские шали, драгоценности, коров, лошадей, слонов, мешки золотых монет. У Джиндан меньше сокровищ, чем у других супруг правителя: она вышла замуж с пустыми руками и никогда особенно не стремилась выпрашивать у мужа подарки. Но и она пожертвовала храму Джаганнат тройное золотое ожерелье в надежде на выздоровление Саркара, как с любовью зовет махараджу народ.

Джиндан стоит на коленях на мраморном полу – хорошо, что он прохладный! – прислонившись головой к резному позолоченному столбу. Она младшая и любимая жена махараджи, поэтому ей разрешены некоторые вольности. Остальные женщины сидят очень прямо, плотно сдвинув ладони. Некоторые бросают на Джиндан из-под покрывал раздраженные взгляды, но ей все равно. В комнате душно, слишком много перешептываний, слишком много народу – индостанские ваиды[3], европейские врачи, старшие придворные, слуги, жрецы, крутильщики подвешенных под потолком огромных опахал-панкха и, конечно, жены, укутанные с головы до ног, как велит обычай. Над головой Джиндан навис полог из кованого золота и словно давит на нее. Наверняка он и на махараджу давит. Джиндан знает: муж предпочел бы лежать на крыше под звездами, как любил делать летними ночами. Там ему дышалось бы легче – на свежем воздухе, над крепостью, которую он завоевал и сделал своей. Над похожим на узорчатый гобелен Лахором – сказочным городом, который Лав, сын Рамы, построил в глуши в самом начале времен.

Но кому она это скажет? Кто станет ее слушать? Всего несколько дней назад у нее была власть как у любимой супруги Саркара, но теперь эта власть испарилась.

В углу молча стоит главный министр, визирь Дхиан Сингх. Он неподвижен и суров, худое лицо с острыми чертами словно высечено из гранита, хотя он наверняка устал не меньше женщин. Даже больше: каждый час он сообщает придворным в зале Диван-и-Хас последние новости и напоминает Кхараку Сингху, старшему сыну и наследнику правителя, чтобы тот никуда не отлучался и мог сразу явиться, если вдруг понадобится отцу. А еще следит за тем, чтобы армия была наготове – вдруг британцы решат, что сейчас подходящий момент перейти через реку Сатледж. Горожане говорят: если бы не Дхиан Сингх, в день смерти Саркара его государство рассыпалось бы, словно грубый горшок, который уронила неловкая хозяйка.

Дхиан с подозрением наблюдает за тем, как врачи дают махарадже лекарства и делают компрессы. Там, где дело касается повелителя, визирь не доверяет никому. Когда Ранджит Сингх что-то бормочет, именно Дхиан правильно истолковывает его просьбу и подходит с золотым кувшином-лотой, полным воды. Он подносит сосуд к губам махараджи и нежно, словно мать, приподнимает голову правителя. Махараджа медленно отпивает и снова что-то шепчет. Дхиан явно удивлен; он бросает быстрый взгляд в сторону Джиндан. Визирь встревожен, но подносит руку махараджи к своему лбу – жест, означающий верность. На что же он согласился?

Виски у Джиндан пульсируют от боли. На стенах насмешливо поблескивает зеркальная плитка. Джиндан вспоминает все, что знает о Дхиане. Молодым и голодным он прибыл из далекого Джамму и никого не знал в большом городе. Начал службу простым солдатом, но привлек внимание Саркара и быстро сделал карьеру, хотя он индус, а не сикх. Ее мужа никогда не сковывали предрассудки: он быстро замечал тех, кто подавал надежды, и справедливо вознаграждал их старания. Возможно, именно поэтому столько людей всю жизнь хранят ему верность.

Джиндан так мечтает, чтобы Саркар открыл глаза. «Ну посмотри на меня, – безмолвно требует она. – Хоть раз посмотри. – Потом чувствует себя эгоисткой. – Можешь не смотреть. Просто открой глаза, этого хватит». Лежа в постели, он кажется совсем маленьким, будто усох за последние дни. Женщины затянули новый гимн: «Те, кто блюдет истину и служит,