Руны земли - Георг Киппер
Но ее и вправду особенно порадовали эти люди с Лемо-реки, пришедшие в войско сегодня. Из далекого детства возник этот желтоглазый Хельги-кузнец, странный человек, привозивший красивые подарки из серебра и золота ей еще в старый добрый Алдейгьюборг. Как давно это было, но теперь она действительно на пороге дома. Как славно!
Ингигерд, слегка наклонившись к Гюде, спросила о дренгах, которые удостоились такого забавного рассказа. Хельги с гордостью услышал, как жена назвала имя Инги, объяснив, что он его старший сын. Затем Гюда рассказала дочери конунга о его спутниках.
– Вот тот, рядом с Инги, коротко стриженный, – это Хотнег, сын венда Хотнега, вольноотпущенника Хельги, а рядом с ним белобрысый парень – Тойво, из местных вадья, сын знаменитого охотника Карху, а вот белокурый и темноглазый рассказчик – Эйнар, сын Торда, наш начинающий скальд.
Ингигерд задержала взгляд на Эйнаре, который умел смешить, не теряя достоинства. Приемный отец Ингигерд, ярл Скули, поймал хищным глазом охотника невидимые другим искры в глазах своей воспитанницы и тяжело вздохнул, посмотрев куда-то вдаль за стены дома.
Сигмунд поднял чашу с медом и сказал слово о старых друзьях, которых встретил здесь, на далеком берегу. Выпили за Гутхорма и Хельги. Молодежь прошла испытание застольем. Дружинники кивнули друг другу и хёвдингу. Парней приняли. Сигмунд поблагодарил херсира Гутхорма за отряд, собранный ему в помощь.
Инги был счастлив. Видеть смелых и сильных мужчин вокруг, спаянных походной дружбой, готовых идти на край света за славой и богатством под стягом своего форинга, – это здорово. Казалось, просто сидя под одной крышей вместе с этими людьми, становишься сильней и мужественней, а слава и богатства уже ждут тебя, как помолвленная невеста.
Он вспомнил о Маленькой Илме. У него было столько любопытного и захватывающего впереди, а она осталась в том мире, в котором они жили до этого. Свиньи, овцы, коровы, лен, ячмень, репа, редкие праздники. Ладно, вот он вернется, и ее мир станет богаче на его путешествие. Или не вернется, и ее жизнь станет богаче на его смерть.
Гутхорм подтвердил, что старший его сын Хакон останется с отцом на побережье, а форингом отряда от всей их округи станет младший его сын Оттар. С Оттаром в качестве дядьки-наставника шел опытный Альвстейн, остальные трое были молодыми сыновьями бондов – Аки с побережья, и сыновья Грима, переселенца с Гётланда: Офейг и Вигфус. Хельги удивился, что херсир отдал в ополчение к Сигмунду меньше своих людей, чем их годорд, но еще больше он удивился, когда Сигмунд назначил место отряда на снеккье скиппера[111] Хаварда. При этих словах лицо Хельги слегка перекосило, что не осталось незамеченным. Видимо, он надеялся на более близкое положение своего сына к Сигмунду.
Тут вышел к очагу сам Хавард и сказал, что, конечно, уходить на корабле в тринадцать отделений кажется кому-нибудь и не очень почетно, но он много хорошего слышал и о Гутмунде, посланнике Хакона, и о Гутхорме-херсире, и об их друге Хельги-годи, поэтому готов принять на себя ответственность за их мальчишек и постарается, чтобы люди, ушедшие с ним в поход, не оказались последними ни в одном деле.
Инги, глядя на невзрачного человека с короткими серыми волосами и коротко стриженной бородой, тоже сник. Он надеялся, что благодаря отцу окажется на корабле Сигмунда, а этот Хавард показался ему слишком невзрачным. Впрочем, окружающие, кажется, смотрели на него с уважением.
Здесь встал Альгис-прусс и обратился к хёвдингу с просьбой взять и его в этот славный поход. Воины, вытащившее его много дней назад из моря, одобрительно закивали. Еще он сказал, что рад был бы идти с Инги, так как отец Альгиса был дружен с дедом Инги, и просил хёвдинга включить его в отряд Инги. Все дружно поддержали его просьбу. Хотя Альгису впору было проситься в дружинники к самому Сигмунду.
Оттар заметил эти слова Альгиса и посмотрел на отца. Тот пожал плечами: мол, время все расставит по своим местам.
* * *
Говорят, в дождь уходить – хорошая примета, но, видимо, придумали ее остающиеся дома, ведь под дождем проводы не так долги. С самого утра мелкий-мелкий дождь сыпал на высокие берега, хмурый лес, на корабли, сходни, на мужчин, загружающих грузы и снаряжение, на скот, загоняемый в корабельные загородки, на женщин, снующих от домов к берегу и обратно. Так под дождем Сигмунд и увел свои корабли вверх по Лауги-йоги, против течения. На восток. Многое еще хотел сказать Хельги своему сыну, но в спешке и суете сборов было уже не до этого. Один за другим отошли корабли от берега, взмахнули весла. На корабле Хаварда весла у кормы даже не опустились в воду: видимо, стирман приказал мальчишкам не мешать опытным гребцам.
Дождь усилился, и, пока новички приспосабливались к гребле, снеккьи и ушкуи Сигмунда ушли далеко вперед и уже не были видны с борта корабля Хаварда за серой пеленой дождя. Инги вместе со своими парнями под присмотром стариков Хаварда постепенно вработался в греблю.
За высоким ахтерштевнем серая поверхность реки дымилась и морщилась под порывами ветра и ударами дождевых струй. Весла под равномерные возгласы Хаварда поднимались из воды и, ссыпая прозрачные нити, проносились над черной поверхностью воды, украшенной желтыми листьями и пожухлой травой. Весла погружались в тело реки и месили его, оставляя буруны, в которых закручивались желтые листочки. Под мерный стук весел снеккья оставляла расходящуюся волну, которая шла к затопленным кустам и тростникам на мелководье.
Высокие коренные берега, заросшие соснами, уходили в белесую хмарь и казались темными горами под низко висящим небом. Инги, глядя на мерно раскачивающуюся мокрую спину Эйнара, блуждал мыслями в том, что утром отец рассказал ему об Альгисе и о рунах валькирии Сигрдривы, зовущейся Хильд, что значит «Битва».
Для Инги это было привычным делом – работать руками и размышлять одновременно. Отец утром напомнил ему встретиться с Ахти, жившим у истока Олхава-йоги, чтобы тот решил, что значат слова и руны, переданные Альгисом. Но Инги сам хотел думать о своенравной деве, освобожденной из огня Сигурдом, о валькирии, приславшей руны отцу Альгиса Витовту, о знаках времени… Слова и их сочетания полны сокровенного смысла.
– В дождь, холод, на корабле, идущем последним, начали свой путь герои, – торжественно проговорил Эйнар.
– Ближе к корме, где греются старики и больные, – продолжил Оттар, – сидели, полные гордых мыслей!
– Последними будут вступать в битву, подбирать объедки чужой славы! – добавил Инги.
– Последними будут делить добычу и брагу пить с самого дна! – вступил Альвстейн.
