Руны земли - Георг Киппер
– Тот, кто превосходит большинство людей во владении мечом, редко обладает слухом на игру слов, – сказал Хельги.
– На слух я не жалуюсь, но воспроизвести не умею, – улыбнулся Сигмунд. – Надеюсь, ты бросишь руны для меня, Хельги?
– Руны говорят, что время не очень благоприятно для твоего похода на Алдейгью, – вдруг сразу ответил эрил.
– Смотрю, тебе не нужен даже твой Слейпнир, – сощурил глаз Сигмунд. – Очевидно, осень не лучшее время, но и мои раны, и Харальд не отпускали меня раньше. Пришлось клясться ему в верности, да еще и оставить в его дружине пару лучших моих воинов, Сигтрюгга Снарфарри и Халльварда Хардфари, братьев с реки Гёта-эльф, а с этой парой братьев остался и целый корабль верных им людей. Мы с ними выполняли много таких поручений Харальда, за которые местные опасались браться.
– Всегда легко использовать чужеземцев для усмирения недовольных в своей стране. Но дело не только в осени – по этой реке всегда поднимаются с высокой водой.
– Говори же, эрил!
– Руны – это всего лишь знаки времени, в которое ты входишь, и они говорят, что впереди тебя ждет железо и лед.
– Что есть лед – задержка, неподвижность? – спросил Сигмунд.
– Хрупкая прочность? – продолжил вопрошать за него Хельги. – Замерзшая река? Остановка для кораблей и при этом дорога для саней?
– Железо… – пробормотал Сигмунд. – Я думал, что вошел в реку, где меня ждут друзья.
– Мы и есть твои друзья, но твой путь лежит дальше. Тебе придется проявить выдержку. Надеюсь, и на волоках, и в Хольмгарде ты будешь вести себя не как викинг. Ты здесь дома! Твоя сестра правит в Алдейгье. Десять лет назад тебя здесь готовы были избрать конунгом! Надеюсь, уважая владельцев эльдхусов, людей, на которых держится земля, ты честно укрепишь свою власть. А если оставишь правительницей свою сестру, то твои клятвы Харальду останутся только словами!
– А я так и останусь сыном конунга, – горько усмехнулся Сигмунд.
– Харальд не вечен, а если ты возьмешь Алдейгью без особых потерь, то народ посчитает тебя удачливым правителем. Мне кажется, Гутхорм дал тебе правильный совет идти на Алдейгью именно этим путем, через Лаугу и Соолане-реку. За Ильмери, в Хольмгарде живет полно гётов, которые тебя поддержат, а оттуда сможешь напасть на Алдейгью в любое удобное время и с бо́льшими силами.
– Надеюсь, йоль мы будем праздновать в Алдейгье, – твердо сказал ярл Скули.
– Я привез вам бочонок ставленого меда[106], отпразднуете победу добрым напитком! – ответил Хельги.
Перед мужчинами светилась серебром река, разлившаяся от одного коренного берега до другого. Она несла темные воды с востока, с той стороны, куда направлялся сын конунга, пришедший с запада.
* * *
С того берега застучали топоры, затем раздался стон падающего дерева и треск веток от удара о землю.
– Быстро управились, – кивнул Сигмунд. – Что умеет твой сын?
– Что он умеет, покажет время, но я его учил кузнечному делу, говорить с рунами и понимать сказания былых времен. Он знает руны древности и современные руны, которыми теперь пишут все кому не лень, знает песни и обряды, умеет принести жертву и раздать. Настоящий сын годи: знает травы для лечения ран и внутренностей, умеет слушать и говорить. А еще плавает как выдра, умеет далеко метать копья, хорошо владеет ножной борьбой, умеет скрытно подобраться и метко выстрелить.
– Надеюсь, он не пользуется своим знанием рун для колдовства? А то мои парни не любят сейдрманов[107].
– Знание всегда оказывает воздействие, знающий человек непонятен, а люди боятся непонятного. Мне хватило обвинений в колдовстве тогда, в походе на Миклагард, поэтому я научил сына не хвастаться своими умениями и держать язык за зубами.
– Хорошо, а то мои рубаки суеверны, при этом думают чуть позже, чем делают.
– Понятно. Он вряд ли сможет себя защитить среди твоих людей, так как не превосходит их ни в силе, ни в скорости, – Хельги помолчал и добавил: – Надеюсь, ты найдешь ему защитника и наставника… Инги не очень ловок на коне, у меня в хозяйстве только пара пахотных и спокойных лошадок. Он не ходил в море, не вязал узлов, не имеет опыта работы на борту корабля. Его хугр не столь цепок, как мне хотелось бы, хотя его и хватает на то, чтобы уложить с собой понравившуюся девушку, но не знаю, хватит ли его на нечто большее.
– Узнаю Мудрого Лосося, – Сигмунд улыбнулся. – Пара добрых слов, а в остальном перечисление недостатков, без прикрас и похвал. Может быть, ты сам пойдешь со мной?
– Я уже стар для таких дел.
– У нас с тобой разница всего шесть-семь лет! Рорик ходил на Миклагард, когда ему было за сорок!
– Когда доживешь, поймешь! Рорик шел одним из предводителей, а мне придется сесть на весла, как обычному гребцу. К тому же после тридцати лет скорость рук уже не та. Бороться еще можешь, но недолго. Глазомера и силы хватает, опыта полно, но вот скорости нет вовсе, а железо убивает быстро…
– Да, Гутхорм, воспитатель Харальда, говорил мне…
– Лесная жизнь успокоила меня, так что кровь не бурлит, когда я вижу боевой стяг или форштевень корабля, и не только голос мой слаб, но и колени скрипят. Не принесу я удачи тебе и сам ее не найду. Пусть Инги попробует. Правда, он неважно владеет оружием, так как я сам не особо усердствовал в этом деле. Дай ему хорошего учителя, может быть, он и заслужит твое уважение.
– Гутхорм-херсир говорил, что ваших мальчишек учил сам Гутмунд! Я думал, и твой Инги был с ними!
– Старый хрен приезжал только к Гутхорму, своему родственнику, на побережье…
– И то лишь на четверть луны, – вставил недовольно Гутхорм.
– Как я благодарен ему за то время, которое он подарил нам в том походе! – проговорил Сигмунд.
– Даже притом, что тогда, на тинге, он ратовал за избрание Рорика, а не за тебя?
– Ну, Рорик – его приятель! Они вместе провели чуть ли не две зимы, пока франки держали посольство Хакона в заложниках, – это достаточное время, чтобы сдружиться, тем более что Рорик старше его на два-три года, а я для Гутмунда был всего лишь мальчишкой.
– Да, Гутмунд был отличным наставником для нас в том походе.
– Еще бы, он учился искусству меча и здесь, на севере,
