Соль Вычегодская. Строгановы - Татьяна Александровна Богданович

– Вишь, блажной, воду мешает, – вздыхал Надейка.

– Мешай! – сказал он подварку, сунул ему мешалку, а сам быстро зашагал ко второй варнице. Больш не носить! – крикнул мастер.

Надейка и парни побежали за ним. Он вошел в дверь варницы, а через минуту оттуда вышел повар Труба.

– Прогнал? – крикнул Надейка. – Неужли и ту загубить ладит? Православные! Да неужли дадим всю варю сгубить нехристю оглашенному?

Парни переминались с ноги на ногу и переглядывались.

А, може, он боле не станет, – сказал кто-то.

Но тут мастер вышел на порог и крикнул:

– Черпайть раззол. А ты, ван-Надей, ходи во все варниц, вели раззол выливайт. Времья. Надейка всплеснул руками:

– Братцы! Православные! Видали? Все сгубить ладит, басурман проклятый! А нам хозяину ответ давать. Вяжите его. Скаженный он. Аль не видите? Запорет нас хозяин. Новые-то цырени. Не дам я!

Надейка бросился к мастеру. Тот в ту же минуту скинул кафтан и засучил рукава.

– Бокс? – спросил он, наступая на повара с поднятыми кулаками.

Но тут из толпы выскочил Орёлка и оттолкнул Надейку.

– Ты чего? Старика бить ладишь? – крикнул он и кинулся на мастера.

Мастер сразу повернулся и что он сделал, никто не заметил, но Орёлка уж лежал на земле. Мастер оглянулся кругом.

– Черпай раззол! Жив! – крикнул он.

– Не станем! Сам черпай, чорт заморский! Вишь, окаянный, чего надумал! Не твои холопы. – Молодец, Орёлка! – кричали со всех сторон.

– Русски дурни! – крикнул сердито мастер, схватил кафтан, плюнул и зашагал к первой варнице.

Все глядели ему вслед.

– Отстояли все ж! – сказал Надейка. – Спасибо тебе, Орёлка. Ну, братцы, время-то терять неколи. Ступайте по своим варницам, не загубить бы варю. Дай ты мне, Труба, я хошь твою помешаю, – обратился он к повару из второй варницы. – Чай, кипеж начался. Труба охотно отдал Надейке свою мешалку. А ты, Орёлка, с Сысойкой, что ль, подьте, покараульте у моей варницы. Коль чудить начнет немчин, покличьте народ.

На варницах затихло. К полуночи по всем варницам кончилась варя. Соль соскребли на противни сушиться, а работники пошли по избам спать. Только в первой варнице голландец все мешал чего-то. И подварок подкидывал дрова, пересмеиваясь с Орёлкой и с Сысойкой.

Наутро сам Надейка пошел на хозяйский двор и рассказал Анне Ефимовне, что новый мастер с ума сбрел. Всю ночь чистую воду мешал. Анна Ефимовна позвала Галку и сама пошла к варницам. Подошли, а голландец стоит на пороге первой варницы и усмехается.

– Ты чего, Ваня? – заговорила Анна Ефимовна с опаской, – неможется тебе? Лекарь у нас есть. Хошь, полечит?

– Не надо, – сказал голландец. – Я здорова. Золь больной бил. Я лечил. Пробуй теперь. Лизай!

Он протянул Анне Ефимовне лист с орешника. На нем лежала кучка сырой, но чистой соли.

– Соль? – крикнул Надейка. – Ой, колдун, ведомо колдун! Не бери, Анна Ефимовна. Наговорная та соль, колдовская. С чистой-то воды!

– Золь не с чистой вода, – сказал мастер. – С раззола золь.

– Так ты ж рассол вычерпать велел, басурман! – крикнул Надейка.

– Золь на дно садился. Тогда черпать велел. Горьки раззол оставался. Если весь раззол выкипайт – золь горьки. Я горьки раззол вылил, а чистый вода налил. Золь хорошо вымыл, чтоб горьки не был. Теперь пробуй, не горьки золь. Совсем хорош золь.

Все слушали мастера, разинув рты. Анна Ефимовна взяла щепотку соли и попробовала.

– А ну-ка, Надейка, – сказала она, – подь, принеси, чего ноне выпарил.

Надейка неохотно пошел ко второй варнице и принес в горсти сырой соли.

– Вишь, Анна Ефимовна, – сказал он, – как цырени починили, соль-то вовсе без ржавчины, чистая. Как просохнет, белая будет.

– То так, Надейка, – сказала Анна Ефимовна и попробовала соль. – Ну, а та, что мастер варил, все лучше. Горечи в ей вовсе нет. Испробуй сам, Надейка.

– Ну уж, государыня, век прожил, не поганился, на старости не неволь колдовское зелье пробовать.

– Да пошто ж колдовское? – сказала Анна Ефимовна – Слыхал, что мастер сказывал – не из чистой воды варил. Из того ж рассола. Водой промыл лишь…

– Эх, вы, бабы! – прибавила Анна Ефимовна, поглядев на работников. – Неужли соль лизнуть забоялись?

– Я не боюсь, – крикнул Орёлка. Протиснулся к мастеру, взял щепотку и положил в рот.

– И мне дай, – выскочил за ним Сысойка.

– Ты куда? – крикнул на него повар и схватил за руку.

Но Сысойка увернулся и тоже сунул в рот щепотку.

– Правильная соль, – сказал он.

Нечистый

Голландец усердно принялся за работу. От варниц почти не отходил. Смотрел, чтоб так варили соль, как он научил. Работники скоро поняли, что по-новому выходит для них много хуже. Раньше они, как нальют рассол, так только и остается дрова таскать. Мешают и скребут повар с подварком. А теперь – раз налей, да потом вычерпай, да воды налей. Не передохнуть. Анне Ефимовне жаловались – не помогло. Мастеру пробовали жаловаться. А он совсем несуразное заговорил. Требуйте, говорит, чтоб больше платили вам. Не понимает, что холопы они. Ничего им хозяин не платит, только кормит. Кормить же больше не станет. Вольным одним платят по уговору. Но вольных на варницах мало. И все из-за того, что придумал оглашенный промывать соль. Правда, зато мастер затеял, чтоб после каждой вари день роздыху давать рабочим. Надейка и на то головой качал – все по-новому тот нехристь ладит. Но знал он, что в чести мастер у Анны Ефимовны, и не совался больше. Она и не слышала про те новые порядки.

Работники, понятно, рады были. Сутки работают, не разгибая спины, а сутки спят без просыпа или вина раздобудут, напьются, передерутся и опять спят. Голландец только удивлялся на них. Сам он, когда варницы не работали, на месте усидеть не мог. Очень любопытный был. Про Строгановых он много слышал еще в Вологде. И про богатство их, и про иконную мастерскую, и про шитье. Анна Ефимовна позволила ему всветлицу пойти, поглядеть, как девки шьют. В иконную горницу его Галка свел, познакомил с Истомой. Голландец много ему рассказывал про заморских мастеров. Так раззадорил Истому, что тот не отставал от него, все спрашивал про заморские края. Галка сводил тоже голландца в повети. Показал ему кубки, блюда, оружие, камни самоцветные. Мастер очень удивлялся, как могли Строгановы такие богатства накопить.

– Долго сбирали, – сказал Галка. – Деды еще почали. Задолго до раззора.

Голландец слышал уж, что во время войны поляки приходили разорять Соль. Затем, верно, и шли в такую даль, что слыхали про строгановские богатства.

– Как же уцелели они? – спрашивал он