Между молотом и наковальней - Михаил Александрович Орлов
Сперва удача сопутствовала тевтонцам, они взяли несколько укреплений, а в некоторых литовцы сами открывали ворота перед Витовтом. Трокскую крепость, ранее принадлежавшую Кейстуту, Скиргайло спалил, сосредоточив свои силы в Вильно, где готовился стоять там насмерть.
Вскоре прусское войско ощутило нехватку продовольствия. Гарнизоны виленских (Верхнего и Среднего) замков заранее запаслись провиантом и могли продержаться очень долго. Одну из крепостей оборонял польский гарнизон под командованием рыцаря из Кракова Яско Олесницкого, а отца будущего королевского секретаря Збигнева Олесницкого, другую – литовцы под началом отчаянного и бесшабашного пьяницы, младшего братца Ягайло – Скиргайло.
Осень вступила в свои права, фураж кончился, боевые кони вскоре отощали и с трудом передвигали ноги, а голодные всадники на полудохлых клячах не то что воевать, но и защищаться не могли. Ко всему проему зарядили дожди, и стало совсем невмоготу. Прежде прозрачный воздух теперь леденил, заставляя плотнее запахивать плащи.
Отец Иоганн, следовавший за армией, немало удивлялся тому, что встречал на своем пути одних мертвых язычников и окрестил лишь одну полоумную старуху, которой уже было все равно, какую веру принимать.
Повозка священника все чаще увязала в грязи. На одном из переходов она окончательно развалилась. Распятия рассыпались, и отец Иоанн проклял тот день и час, когда ему взбрело ступить на стезю миссионерства. Не лучше ли служить Господу в церкви святого Лаврентия, чем шататься по раскисшим литовским дорогам… В довершение всего он простудился. Будучи мистиком, священник посчитал, что телесные мучения ниспосланы ему свыше, а потому принял хворь, как должное.
Если в Литву рыцари входили полные надежд, то покидали ее, понурив головы. Особенно худо пришлось тем из гостей, кто заложил свои замки и земли, рассчитывая на трофеи. Воинская добыча кормила рыцарей, но ныне они остались ни с чем. Измученная голодная армия радовалась и тому, что унесла ноги, а в Жмуди начался голод, один из страшнейших за последнее столетие. Здешние земли обезлюдели.
27
Удельный смоленский князек Александр-Всеволод Глебович вместе с тремя сыновьями перешел на московскую службу еще в правление Дмитрия Ивановича. Его дети утратили княжеский титул и не входили в число «ближних» бояр, хотя согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», старший из сыновей, Дмитрий Всеволож, командовал передовым полком, почти поголовно полегшим на Куликовом поле. Карьера Всеволожа однако не заладилась.
Приближенные всегда стремятся проведать о намерениях своего государя. Дмитрий Всеволож не был исключением, но был небогат, а потому подбирал осведомителей из дворовой челяди: истопников, псарей, сенных девок… Так дешевле. Отрывок разговора из великокняжеского терема, случайно произнесенное имя – все интересовало его. Не зря говорят: «Курочка по зернышку клюет», наконец она снесла «золотое яичко». Известие о блуде Софьи Витовтовны не шутка и заставило боярина призадуматься. В тот же вечер Всеволож велел удавить митрополичьего служку, дабы не передал подслушанного еще кому-нибудь.
«Распущенность княгини – обычная бабья слабость. Удивляться тут нечему. На своем веку я стольких таких перевидал и перепробовал, что не перечесть… Грешат они по легкомыслию, безрассудству и глупости. Свою природу победить непросто, а может, даже невозможно. Коли неким образом подчинить себе Софью Витовтовну, то через нее можно войти в ближайшее окружение князя, а тот ей не откажет», – размышлял Дмитрий Всеволож.
Семейная измена для Василия Дмитриевича хуже государственной, он не простит ее и не забудет. Хорошо бы, конечно, проведать, с кем согрешила княгинюшка, но как это сделать… Дмитрий Всеволож на всякий случай вознамерился расспросить Александра Борисовича Поле о посольстве и его спутниках, но все не предоставлялось случая, но, встретив его, радостно улыбаясь, подошел к боярину и обнял:
– Давно не виделись. Коли не против, дозволь расспросить тебя о поездке к немцам…
– Если других хлопот нет, то изволь, – без особой радости кивнул Поле.
Слово за слово, и Всеволож «случайно» вспомнил, что у него в погребе пылится бочонок доброго фракийского вина и зазвал Александра Борисовича к себе.
У себя на дворе он преобразился из добрейшего говоруна в строгого, рачительного и требовательного хозяина. Шикнул на челядь, слоняющуюся по двору, подобно сонным осенним мухам. Услышав хозяйский голос, слуги сами преобразились – забегали, засуетились. Видя это, боярин, удовлетворенно заметил:
– Без строгости с людишками нельзя. Почуют слабину и начнут баловать, а это негоже…
На столе, будто по волшебству, появились холодная говядина, жареная форель, моченые яблоки, квашеная капуста с клюквой, ягодные кисели и кувшины красного и белого вина. В поварской поставили в печь уху из семги с луком и принялись за пироги с гусятиной.
Гость и хозяин осушили еще по кубку, и все покатилось в тартарары. Вино медленно, но неумолимо обволакивало сознание, меняя восприятие окружающего мира. Расслабившись и размякнув, Александр Борисович рассказал старую историю, которую Всеволож слышал еще в детстве.
– Одному бортнику посчастливилось найти в лесу огромное дерево с дуплом. Заглянул внутрь, а меду там видимо-невидимо. Залез да и увяз по самую грудь. Стал звать на помощь пока не охрип, но все тщетно. Через день он совсем впал в уныние, но тут послышался скрежет когтей и в дупло спустил задние лапы медведь. Давно известно, что косолапые до меда охочи. Мужик не растерялся, схватился за лапы, и зверь вытянул его, а потом разбежались кто куда…
Гость и хозяин расхохотались, и хозяин опять наполнил кубки:
– Я так и не расспросил тебя о посольстве, а любопытно все же. Я страсть как люблю истории о хождениях в чужие земли. Распотешь уж меня…
– Всякого там насмотрелся, – начал важно Александр Борисович. – Смотрел пасхальное представление в Мариенбурге на рыночной площади, называемое мистерией. Никогда такого не видывал. Забавно и поучительно…
– А как княжну на Русь везли?
– Ходили слухи, что Скиргайло хочет ее пленить, посему добирались до Руси по Варяжскому морю. Однажды налетела такая буря, что вода вспенилась. Упали на колени и стали молиться. Когда молитвы наши дошли до Господа, ветер утих и шторм прекратился. В конце концов достигли Орешка, а там рядом Великий Новгород, оттуда и до Москвы рукой подать. Распутица, правда, задержала…
– Говорят, княжеский рында с вами ездил… Кто такой?
– Рыжий конопатый молодец с бельмом на глазу по прозвищу Шишка. Государь велел взять с собой, только зачем – в толк
