Я, Юлия - Сантьяго Постегильо
Он прикрыл глаза и задремал. Через какое-то время его разбудили голоса – вольноотпущенники переговаривались между собой:
– Мы прибыли.
– Да.
Гален раздвинул занавеси повозки и увидел перед собой укрепления Карнунта, столицы Верхней Паннонии. Было холодно, вдали виднелась стена леса. С севера к городу примыкал обширный военный лагерь, где со времен Траяна размещался Четырнадцатый легион «Близнецы».
Стражники у ворот, как и те, что попадались им по пути, спросили, кто они такие.
– Мое имя Гален, опцион. Меня послала Юлия Домна, супруга наместника.
Глаза легионера широко раскрылись. Он перевел взгляд на вольноотпущенников, сопровождавших этого странного старика. Те закивали. Гален указал на перевязанную руку опциона, обмотанную тряпками, которые сплошь пропитались почерневшей, засохшей кровью:
– Тебе стоит отправиться в валетудинарий. Пусть твою рану промоют.
– Пропустите, – велел опцион своим людям.
Врач со своей свитой въехал в Карнунт. Через минуту-другую они уже были у претория. Галену вновь пришлось объяснять, кто он такой и кто отправил его в Паннонию.
– Подожди, – сказал центурион.
Голос его звучал довольно любезно, будто имя Юлии Домны, произнесенное вслух, мгновенно рассеивало любые сомнения.
В который уже раз римский солдат после слов «Меня послала Юлия Домна» становился обходительным. Судя по всему, подчиненные Септимия Севера хорошо знали и любили ее. Он вспомнил, что молодая женщина заворожила и его самого. Так почему чарам Юлии не мог поддаться центурион или опцион, видевший ее вблизи?
Явился крепкий молодой человек с властным взглядом.
– Сейчас наместник примет тебя, – сообщил он. – Я Юлий Лет, трибун легионов Верхней Паннонии.
Гален последовал за высокопоставленным воителем с берегов Данубия.
– Вижу, в претории всё по-прежнему, – заметил он, окидывая взглядом стенные росписи с изображением гладиаторских боев.
На некоторых можно было видеть гражданский амфитеатр Карнунта. Местные жители славились своим пристрастием к кровавым забавам. Насколько было известно Галену, в Карнунте, единственном из всех городов, возвели целых два амфитеатра, притом колоссальных размеров: один для гражданских, другой для военных. Арена военного амфитеатра была не меньше той, которой славился амфитеатр Флавиев.
– Прощу прощения? – произнес Лет, явно сбитый с толку.
– Я был здесь много лет назад, когда состоял при божественном Марке Аврелии во время войны против маркоманов.
– Ясно.
Лет отметил про себя, что этот старик, внешне такой худосочный, повидал на своем веку больше, чем можно было ожидать.
Они вошли в просторную рабочую комнату претория. Септимий Север восседал на небольшом солиуме и с любопытством глядел на них. Поздороваться Гален не успел.
– Мне сказали, что ты везешь послание от моей супруги.
– Да, наместник, – с поклоном подтвердил Гален.
– Что за послание? – осведомился Септимий Север.
Очевидно, он не желал говорить больше ни о чем – и даже не спросил, как зовут посланца.
Что ж, он прав, подумал Гален. Если ему доставляют послание от супруги, главное – само это послание. Ознакомившись с ним, можно заняться всем остальным: например, решить, как поступить с гонцом.
Врач оглянулся, помедлив, прежде чем ответить. Помимо Лета, который привел его сюда, в комнате был еще один человек, стоявший рядом с наместником: военный в высоком чине, такой же мускулистый и подтянутый, только пониже ростом и с цепким, испытующим взглядом.
– Это Фабий Цилон, – пояснил Септимий. – Он и Юлий Лет, сопровождавший тебя, – два моих самых доверенных трибуна. Что бы ни велела передать моя супруга, ты можешь сказать это в их присутствии. У меня нет от них тайн. – Гален промолчал, и наместник прибавил: – А еще у меня почти нет терпения.
Гален кивнул.
– Гальба, – проговорил он.
Септимий пришел в замешательство.
– Что?
– Гальба. В послании всего одно слово. Юлия Домна заверила меня, что наместник поймет.
Септимий Север глубоко вздохнул. Его жена увлекалась загадками, головоломками… и историей Рима.
– Гальба, – повторил он, понизив голос. – Да, я постиг его смысл. А ты понимаешь, о чем идет речь? – Он пристально посмотрел на грека.
– Понимаю. Как мне кажется.
– Могу ли я положиться на тебя? Ты будешь молчать?
– Да, наместник.
Последовало непродолжительное молчание. Наконец Септимий Север спросил:
– Почему ты согласился доставить это послание? Ты императорский врач, у тебя, по всей видимости, немало дел в Риме, немало больных, за которыми нужно ухаживать.
Гален понял, что наместник узнал его, хотя они виделись лишь мельком и ни разу не перемолвились ни единым словом.
– Супруга наместника обещала мне кое-что за эту услугу.
– Что именно?
– В пожаре, охватившем Рим, погибло много моих трудов – они хранились в библиотеке императорского дворца. Юлия Домна сказала, что если я захочу воссоздать утраченное, то получу вдосталь времени и денег и мне создадут наилучшие условия. Кроме того, я смогу затребовать копии свитков из двух библиотек, Александрийской и Пергамской, – там сохранилось то, чего не осталось здесь.
– Так вот какую цену ты назначил?
Гален подумал, не попросить ли чего-нибудь еще: например, разрешения ознакомиться с книгами из тайных хранилищ, вверенных попечению Филистиона в Пергаме и Гераклиана в Александрии. Но затем осторожность и честность взяли верх.
– Да, таким был наш уговор.
– То, что пообещала моя супруга.
– Да.
Септимий Север устремил взгляд на Лета с Цилоном и погладил бороду. Трибуны стояли с широко раскрытыми глазами, не понимая, что происходит. Однако их преданность не вызывала сомнений. Именно поэтому Север захотел, чтобы оба присутствовали при разговоре: пусть убедятся, что он ничего от них не скрывает. В эти месяцы важнее всего было иметь при себе верных людей, отважных и испытанных на поле боя. Уже одно это говорило о предусмотрительности Севера. Он вновь повернулся к гонцу:
– Я сдержу слово, данное супругой. Ты получишь обещанное. Это послание имеет огромную важность. Моя жена умело вышла из положения, найдя того, кто способен беспрепятственно миновать все заставы и заслоны в Риме и на Янтарном пути, не привлекая к себе внимания императора и других наместников. Любое письмо, отправленное императорской почтой или частным образом, было бы перехвачено.
– Я не настолько хорошо знаком с супругой наместника, но, к счастью, научился составлять мнение о людях после бесед с ними. Супруга Септимия Севера, безусловно, умна и… – Гален запнулся. Он хотел сказать «красива», но понял, что это может не понравиться наместнику. – Обладает даром убеждения.
Септимий улыбнулся:
– Я подумал то же самое, когда познакомился с ней. А ведь ей было только четырнадцать. – Голос наместника стал благодушнее и сердечнее. – Как ее здоровье? Что с детьми?
– Мне показалось,
