Кодовое имя – Верити - Элизабет Вейн
– Разве мои предки, Уоллес и Стюарт, чего-то боялись?
Мэдди подумала, что, должно быть, у подруги в голове есть маленький медный выключатель наподобие тех, которые обычно видишь в прихожей. Если им щелкнуть, она тут же превращается в совсем другого человека. У Королевны даже поза изменилась: ноги расставлены чуть шире, плечи расправлены – так уверенно мог стоять скорее сержант-инструктор, чем получивший образование в Итоне старший брат радистки, но уж точно не женщина-боец Вспомогательных сил, а мужчина. Она лихо заломила на затылок синее кепи.
– Давно пора одеть военных летчиков в килты, – заметила Королевна, высокомерно одернув подол форменной юбки.
Мэдди про себя втайне поблагодарила Адольфа Гитлера – ведь это из-за него у нее появилась такая совершенно безрассудная подруга, настоящий хамелеон, и повлекла Королевну на летное поле, следуя за Димпной.
Небо было низким, серым и мокрым.
– В бортовом журнале запишу тебе час тренировочного полета, – бросила через плечо Димпна, когда они шли к «энсону». – Разгон, взлет и рейс на базу в Бренстоне. Посажу самолет я сама и все тебе объясню, чтобы ты смогла приземлиться, когда мы вернемся в Мейдсенд.
Возле «энсона» обнаружился парень, который осматривал самолет и болтал с двумя ребятами из бригады наземного обслуживания. Выяснилось, что это еще один пассажир Димпны, пилот, которого она должна отвезти на другую базу. Увидев приближающихся девушек, он издал смешок и радостно воскликнул с сильным американским акцентом:
– Вы только посмотрите, с какими тремя английскими красотками я полечу!
– Янки, ты придурок! – обругала его молодая летчица в синем форменном килте. – Я из Шотландии.
* * *
Мэдди первая поднялась на борт. Пролезла по фюзеляжу (это был гражданский пассажирский самолет, конфискованный военными, как и «пусс-мот» Димпны) в кресло слева, на место пилота, и стала разглядывать приборный щиток с датчиками и приборами. Удивительно, но многие из них оказались старыми друзьями с давно знакомыми шкалами – тахометр, индикатор воздушной скорости, указатель высоты, – и когда Мэдди взялась за рычаги управления и почувствовала, как чутко слушаются элероны и руль высоты, то в какой-то момент испугалась, как бы не расплакаться. Потом покосилась через плечо и увидела, что пассажиры занимают места сзади. Изящное тело Димпны скользнуло в кресло справа от Мэдди, и та взяла себя в руки. Вместо нее слезы пролил дождь: крупные капли секунд десять барабанили по окнам кабины, а потом все внезапно прекратилось, как пулеметная очередь.
«Зачем такой маленькой цыпочке такая здоровенная игрушка?»
Мэдди засмеялась вслух и обратилась к Димпне:
– Объясни мне, какие нужно провести проверки.
– Что тут смешного?
– Это самая большая из моих игрушек.
– Скоро у нас и побольше будут, – заверила ее Димпна.
У Мэдди было такое чувство, будто сегодня – последний день школьных занятий и вот-вот начнутся летние каникулы.
– В каждом крыле по два топливных бака, – начала Димпна. – Вот два датчика давления масла, два рычага газа. А высотный корректор только один; чтобы завестись, ставим его в стандартное положение. Заправочными насосами занимается бригада наземного обслуживания…
(Я все это выдумала. Но идею вы поняли.)
Мэдди уже много раз мысленно выруливала на знакомое летное поле и вела ревущий самолет по взлетно-посадочной полосе, поэтому ей казалось, что все происходящее уже когда-то было или что, наоборот, сейчас она просто спит и видит сон. В лобовое стекло ударил порыв ветра, и «энсон» оторвался от земли. Мэдди какое-то время боролась с самолетом, потом выровняла руль и почувствовала, как увеличилась скорость: это Димпна втянула шасси и сопротивление воздуха уменьшилось. Ветер качал крылья, поднимая и опуская воздушное судно – так волны качают моторную лодку. Лететь в самолете на низких крыльях, глядеть в бесконечное небо или, как в данном случае, на низкие облака, когда ничто не мешает обзору, было чудесно.
– Эй, шотландка! – позвала Димпна, перекрикивая шум двигателей. – Хватит пищать, помоги мне.
Поскуливающая шотландка пробралась вперед, низко пригнувшись, чтобы случайно не зацепить взглядом открывшийся впереди вид. Мэдди покосилась через плечо и поняла, что подруга мужественно сражается с внутренним демоном.
– Если боишься, займись делом! – не без иронии выкрикнула Мэдди.
Шотландка с побледневшим лицом и целеустремленным видом потянулась к пилотскому сиденью и взялась за рукоятку шасси.
– По-настоящему я боюсь, – выдохнула она, поворачивая рукоятку, – не высоты, – еще один поворот, – а что меня вырвет.
– Если чем-то займешься, должно помочь! – заорал сзади янки, который получал удовольствие от того, что происходило у него перед глазами, но совсем по другим причинам.
– Еще помогает смотреть на горизонт, – подключалась Мэдди, зоркий взгляд которой был устремлен вдаль, где серая израненная земля встречалась с беспокойными свинцовыми тучами. Нормально разговаривать было невозможно. Почти все существо Мэдди было поглощено пилотированием «энсона», но в глубине души она немного жалела, что первый полет ее подруги не пришелся на тихий летний вечер, когда внизу лежат позолоченные лучами солнца зеленые Пеннинские горы.
Мэдди с грохотом посадила вздрогнувший «энсон». Димпна никак не участвовала в процессе и позволила ей справляться самостоятельно. Янки заявил, что они ого-го как приземлились (его слова задумывались как комплимент). Потом шотландка, стиснув зубы, дрожала мелкой дрожью у края взлетной полосы, пока самолет заправляли, а ребята из бригады наземного обслуживания болтали с американским летчиком. Мэдди стояла рядом с подругой – не настолько близко, чтобы дотянуться до нее, нет-нет, ничего подобного, она не изображала няньку. Просто выражала молчаливое сочувствие.
Затем команда «энсона», за вычетом пилота-янки, отправилась назад в Мейдсенд. Внизу у горизонта на западе сквозь густые тучи порой проглядывал мерцающий солнечный свет, и Мэдди, отчаянно стараясь облегчить состояние их страдающей пассажирки, смогла чуть набрать высоту и лететь там, где ветер был не таким свежим и порывистым. (Пилотам вспомогательного воздушного транспорта не разрешено подниматься выше пяти тысяч футов. Энгель придется перевести футы в метры, могу только ей посочувствовать.)
«Проклятый боковой ветер», – ругнулась про себя Мэдди, пока они шли обратно в Мейдсенд.
– Все еще тошнит? – крикнула Димпна, обращаясь к горемычной шотландке. – Иди сядь впереди.
Подчинить себе ослабевшую шотландку было легко (как вам известно). Димпна освободила место, и шотландка пробралась на него.
Мэдди посмотрела на подругу, улыбнулась, взяла ее за руку с красивым
