Гейша - Лиза Дэлби
Одной из процветающих общин гейш была ханамати Симбаси в Токио. Ей покровительствовала правительственная верхушка из военных и близких к ним промышленников. В 1895 году вся Япония торжествовала в связи с победоносным завершением войны с Китаем, и лучшего места для военачальников отметить такое событие, чем чайные домики и рестораны с гейшами, невозможно было придумать. Гейши, конечно, считались самыми горячими патриотками. Известный политик Кацура Таро, занимавший в 1902 году пост премьер-министра, в своих мемуарах вспоминает банкет, на котором одна молодая гейша исполняла оригинальный танец, построенный на восхвалении знамени Страны восходящего солнца. Девушку звали Окои, потом она стала любовницей премьера, который на первой их встрече восхитился ее патриотизмом.
Собравшись с духом после победы над Китаем в 1895 году, Япония в 1904 году развязала войну с Россией. Это событие также всколыхнуло патриотические чувства японцев, все они стремились внести свой вклад в разгром русских. И снова гейши поддержали страну. Уже через неделю после объявления войны была созвана национальная конференция Федерации домов гейш с целью координировать помощь своим подругам, служившим при тыловых частях японской армии. В порядке такой помощи, полные благородства и патриотизма, участницы конференции решили на время войны отказаться от обычая надевать три кимоно одно поверх другого и ограничили себя только двумя – разумеется, верхними.
Федерация
На первом этапе Федерация домов гейш времен войны стала объединяющим центром особого женского движения. Изначально союз организовали гейши и владельцы чайных домов в токийских кварталах Симбаси и Янагибаси – двух самых престижных и прогрессивных общинах столицы. В Токио была двадцать одна община, и в конфедерацию вошли все, кроме одной ханамати (она называлась Ёсивара и имела правительственную лицензию), а потом к ним начали присоединяться сторонники из районов за пределами столицы.
Федерация разработала общие и стандартные для профессии правила поведения и учредила дисциплинарный порядок наказания нарушительниц. В руководстве федерации были представлены все ханамати в количестве от одной до пяти гейш и владелиц домов. Съезды собирались по мере необходимости, когда требовалось решить ту или иную проблему. Также правление федерации разработало устав из двенадцати параграфов. Основные положения устава наделяли правление полномочиями разрешать прием новых гейш в члены объединения, исключать за нарушения и собирать отчеты о жизни общин для ведения официального реестра организации. Этот реестр позволял документировать состояние дел и следить за тем, чтобы исключенные из общин гейши не могли устроиться на работу в других ханамати федерации. Несмотря на строгость формулировок устава, в его заключительном параграфе допускалось снисхождение к гейшам, которые раскаялись в своем проступке; в этом случае им позволялось вернуться на прежнее место работы.
По существу, Национальная федерация домов гейш была профсоюзом, подобным объединению, скажем, плотников, где внутренние правила и нормы разрабатывались самими членами союза. Со времен Эдо такие организации получили достаточно широкое распространение по всей стране и обрели значительный общественный вес. Там был в ходу такой инструмент воздействия на членов союза, как черные списки, попасть в которые означало гарантированно потерять работу. Нечто подобное создавалось и внутри «мира ивы и цветов». На протяжении двух столетий существование гейш определялось правилами и нормами, которые устанавливались властями извне, теперь общины перешли к демократическому самоуправлению.
Два первых десятилетия XX века гейши все еще обязаны были получать лицензию у городских властей, их заработок облагался налогом, зато у них сложился влиятельный совет, способный выразить их профессиональные интересы. Иными словами, гейши теперь стали сами определять, кто такая гейша и каким профессиональным требованиям она должна отвечать.
Но в конце этого периода Федерация домов гейш стала разваливаться. Отчасти это объяснялось ростом численности участниц общин. Если в 1905 году в Токио было около 2300 гейш, то в 1920-м их стало почти десять тысяч. Помимо необходимости сдерживать приток новых тружениц кварталов удовольствия федерация постоянно сталкивалась с последствиями прежних модернизаций в ханамати. Возникли серьезные противоречия в определении профессиональных требований, прежде всего характера гей, то есть искусства, каким должна обладать гейша; еще сложнее было регламентировать отношения с клиентами в быстро меняющемся обществе Японии двадцатых годов. Разрешить эти принципиальные вопросы единственный представительный орган разношерстных общин гейш был не в силах. С другой стороны, многие ханамати воспользовались неразберихой и просто вышли из-под контроля. Прежнего единения, обусловленного патриотизмом военного времени, уже не было, и федерация окончательно распалась.
Старая мода
В конце 1920-х годов японской женщине хотелось выглядеть современной. А значит, обладать вещами с Запада, импортными или стилизованными под европейский образец. Западный стиль считался модным, а японский – устаревшим. Это поставило важнейшую проблему перед гейшей: до этого момента она была авангардом, зачинательницей новых веяний в быту и в искусстве, образцом социальной добродетели.
В последний период эпохи Эдо гейши и актеры кабуки считались настоящими законодателями моды в японском обществе. Рютэй Танэхико, автор нашумевшего романа «Гейша: тора но маки» («Гейша: книга тигра»)[13], замечает, что стоит гейше выйти в кимоно медового цвета с рисунком сот, как все горожанки тут же кидаются шить себе такое же. Все популярные мелодии и песенки, какие можно было услышать в городах и деревнях, создавались талантливыми гейшами. На гравюрах того времени, которые получили широкое распространение и, словно картины Тулуз-Лотрека, ярко отражают дух своей эпохи, очень часто изображались именно гейши и всевозможные сценки в кварталах удовольствий.
В то время как проститутки, запертые в лицензированных кварталах, придерживались довольно однообразного стиля одежды и поведения, гейши даже в рамках традиционной японской моды старались перещеголять друг друга новизной и свежестью нарядов. Но когда в Японию пришло западное платье, ситуация переменилась. Пытаясь следовать моде, гейши начали носить короткую стрижку и завиваться, и кое-кто перестал считать их гейшами.
Лет десять-пятнадцать служительницы чайных домиков старались сохранить лидерство в быстро меняющейся моде, даже когда ее повороты оказывались очень крутыми. Это был период экспериментирования. Путем проб и ошибок гейши пришли к выводу, что, гонясь за модой и стремясь быть современными, они теряют специфические черты, которые, собственно, и делают их гейшами. Именно тогда произошел резкий перелом в профессиональном характере и социальном положении гейши: из законодательницы моды она превратилась в хранительницу традиций. Благодаря этому консерватизму профессия гейши существует по сей день.
Глава 5
Обновление гейши
Ходить по гейшам – давний мужской обычай.
А современные молодые люди этим пренебрегают, с гейшами им
