Гейша - Лиза Дэлби
В конце XVI века Японию посетили португальские миссионеры. Их пребывание было кратким, но оставило в истории страны ощутимый след. Под влиянием иноземцев самые могущественные самураи и влиятельные землевладельцы перешли в христианскую веру. Поскольку по пятам за проповедниками Евангелия шли колонизаторы, проницательный сёгун Токугава Иэясу в 1614 году запретил христианство в Японии. Но до своего изгнания святые отцы свободно ездили по Японии. Их необычный вид и одеяние произвели на простой народ неизгладимое впечатление. Вполне возможно, что отсюда и получило распространение модное словечко, которое в конце концов вытеснило исконное название данного места, обозначенное на картах как Синкаварамати. В старину, как и ныне, японцы частенько заимствовали слова из других языков, прельстившись их новизной.
Произношение первого иероглифа в названии Понтотё как пон совершенно чуждо японскому языку. Даже сами жители порой читают это название как Сэнтотё. В отрыве от написания, на слух сэнтотё может восприниматься как «улица лодочников». И такой этимологии тоже может быть дано правдоподобное объяснение, потому что жители Понтотё всегда так или иначе были связаны с рекой. До того, как квартал стал местом досуга и развлечений, здесь обитали главным образом углежоги и те, кто возил добытый уголь на лодках-плоскодонках в Осаку.
Река Камо малопригодна для судоходства, поэтому для решения транспортных проблем параллельно ее руслу был прорыт канал Такасэ. В XVII веке все дома и лачуги между Третьей и Четвертой аллеями ставились лицом к новому каналу, где производилась погрузка барж и лодок. В том, что люди разворачивают жилище к тому месту, где добывается хлеб насущный, ничего необычного нет. Но в результате к чудным видам на воду и Восточные горы за рекой здания обращены задворками.
Если канал Такасэ служил хозяйственным нуждам, то Камо была украшением города. Не вполне пригодная для судоходства, она стала местом, где полоскали длинные полотнища свежеокрашенных шелков. Яркие цветные ленты и отрезы тканей для кимоно в струях чистой воды – любимая тема японских поэтов и художников. Другой почерпнутый у реки художественный образ – маленькая водяная птичка тидори (ржанка), с жалостными криками порхающая над речными перекатами. Эта птичка стала фирменным знаком и символом гейш Понтотё, а «Танец реки Камо» – их главным художественным номером.
Преобразование «улицы лодочников» в квартал гейш повлекло за собой, в первую очередь, разворот фасадов зданий от канала Такасэ к реке Камо. С начала XVIII столетия в Понтотё начало развиваться новое ремесло, связанное с водой и рекой, но отличное от занятия лодочников: «водяной бизнес», как здесь называют предпринимательство в сфере развлечений. На смену труду экипажей барж и лодочников на Такасэ сюда пришел пленительный промысел гейш и чайных домиков, стоящих теперь лицом к реке Камо. Все здания на восточной стороне Понтотё оборудованы террасами, обращенными к реке. Это просторные деревянные помосты, в теплое время года увешанные бумажными фонариками, где выступают гейши. Лето в Понтотё слывет лучшим временем года. Прохладный ветерок покачивает яркие бумажные фонарики, а вечерняя даль разрисована лиловыми очертаниями гор, плавно переходящими в акварельную мягкость серых оттенков. Каждый чайный домик теперь не жалеет денег на кондиционеры, которые куда надежнее обеспечивают прохладу, чем речной ветерок, так что просторные веранды используются уже не так часто, как раньше. Но когда под вечер зной спадает и липкая духота не загоняет публику под защиту кондиционера, фонарики вновь зажигаются, расстилаются циновки и гости чайных домиков выбираются на воздух.
Понтотё с его хрустально чистой рекой и видом на горы, дымчато-красные весной, ярко-зеленые летом и в пунцовых листьях клена осенью, служит дивным местом для отдыха и развлечений, равных которому трудно сыскать. Также здесь находится огромный храм Гион. В его честь называется община гейш, расположенная поблизости от святилища, а Понтотё находится в нескольких минутах ходьбы через мост Сидзё. Японские храмы, особенно такие, как Гион, всегда привлекали массу паломников, которые не считали зазорным после богомолья предаться более земным радостям в расположенных рядом увеселительных заведениях. В Японии многие городские кварталы и районы сельской местности вблизи храмов и других святых мест открывали заведения с хорошенькими девушками, которые подавали богомольцам питье и еду. Со временем стихийные поселения превращались в места обитания гейш.
Легальная проституция
В эпоху Эдо (1600–1867) всякие зрелища и увеселения, особенно с участием женщин, подлежали строгому правительственному контролю и надзору. Проституция была допустима, но при условии получения официального разрешения и под наблюдением властей. Нелегальная же торговля любовью, которой занимались подпольно или просто из любви к искусству, всегда была головной болью для властей предержащих. Но, как можно наблюдать повсюду, несмотря на гонения, презренное занятие так и не удалось искоренить. Власти время от времени накидывались на таких проституток с жесткими репрессиями; в зависимости от того, откуда дули ветры общественной морали, отлавливались любительницы нелегального промысла или массово изымались ранее выданные разрешения у проституток из кварталов. Задержанных женщин загоняли в Симабару, так называемый лицензированный квартал Киото, где проституция существовала официально.
Симабара, как и аналогичный квартал Ёсивара в Эдо (прежнее название Токио), просуществовавшая до 1957 года, находилась на окраине города. Ее обитательницы делились на несколько четко разграниченных сословий и содержались в изоляции друг от друга и от остального мира. Обитали они за высоким забором, и жизнь их была строго регламентирована. Так японский сёгунат пытался удержать в руках бразды регулирования общественной морали. Кроме непосредственно проституции к строго определенным местам приписывался и ряд других женских занятий в области развлечения и обслуживания. Ремесло гейши относилось к числу именно таких. Вступление в сексуальные отношения с клиентами гейшам запрещалось.
Различия между проституткой и гейшей существуют испокон веков. Теоретически гейша никогда не считалась проституткой, но жизнь далека от теорий и правительственных уложений. «Сначала пусть раздвинет ноги, а потом послушаем голос» – так шутят над гейшами в заведениях самого низкого пошиба. Однако настоящее представление гейш не предполагает секса в конце сеанса, и знание «сорока восьми поз» не входит в ее творческий репертуар.
Профессионалками в области секса выступают юдзё, японские куртизанки. При посвящении в токо но хиги, тайное учение спальни, юную юдзё детально и на практике обучают ублажать мужчин в постели – вызывать у них скорый оргазм и самой изображать высшую степень наслаждения. К тому же жрице любви надо уметь
