Будь что будет - Жан-Мишель Генассия
Морис Вирель четко определил, как функционирует общество. Какие бы глупости ни изрекали завистники и желчные поборники равного имущественного раздела, для него общество делилось на две категории: большие боссы, которые всем управляют, и мелкие сошки, которые подчиняются первым; личный успех Мориса доказывал обоснованность этого рассуждения. Каждый должен осознавать, в какой категории он желает обретаться. Разумеется, рождение в привилегированной семье дает некоторые преимущества, но главный и определяющий критерий – это сила характера и твердое намерение преуспеть в этом мире. Многие друзья Мориса имели на руках все карты, чтобы добраться до вершины, но не поняли, что им следует бороться еще отчаянней, чем другим, и размякли, выбрали путь полегче и позволили самым хитрым вырваться вперед. Сейчас они растворились в массе подчиненных. Другие, напротив, сумели оторваться от своих весьма посредственных корней благодаря высоким запросам, а главное, силе воли, взяли быка за рога, трудились на износ, не давали себе спуску, но их усилия были вознаграждены, Судьбы не существует, ничто не предрешено и не записано заранее, Наше общество каждому дает шанс подняться по социальной лестнице исключительно благодаря своим достоинствам и смелости. Морис был убежден, что пренебрежение моральными ценностями и дисциплиной, упадок нравов, коего печальные последствия он наблюдал ежедневно даже среди лучших, – это вина отцов, передоверивших воспитание детей учителям-социалистам и слабовольным матерям, которые вмешиваются в то, что их не касается, тогда как первые должны учить только правописанию и счету и не лезть в политику, а вторые – заниматься домашними делами. Что касается детей малых, то лишь воспитание по старинке, в нужной мере сочетающее мягкость и строгость, кнут и пряник, как делал его отец, позволяет уберечь мужчин, а значит, и общество в целом от неизбежного вырождения. Самого Мориса неоднократно били и наказывали, хотя и хвалили несколько раз, он ненавидел отца, пока не понял, насколько тот был прав, и не возблагодарил его – увы, слишком поздно – за строжайшее воспитание, которое позволило ему переломить дурные наклонности молодых лет, поступить в Политехнический, как отец, и занять достойное место в жизни. С умилением Морис вспоминал слова отца, неусыпно следившего за его учебой, когда сына возмутил постоянный надзор, Доверие – ничто, контроль – всё. Сегодня Морис осознал свою ошибку – его винодельня и банк жены отнимали все время, и он не успевал проверить, серьезно ли близнецы относятся к учебе, они ведь еще маленькие, а он позволил Жанне взять на себя их воспитание. А сейчас, в конце учебного года, он пережил удар, можно даже сказать оскорбление: во время ужина у Янсенов капитан поднял бокал в честь Даниэля, который получил благодарность от совета класса, причем уже третий триместр подряд. Вернувшись домой, Морис спросил жену, как дела у детей, Жанна сделала вид, что удивлена, Гм… я проверю.
– Даниэль и Тома в одном классе, значит и Тома должен был получить оценки от преподавателей.
Морис потребовал немедленно предъявить школьный табель сына. Жанна в конце концов вручила его, рассыпавшись в объяснениях, Ребенок не виноват, его весь год мучил этот невыносимый бронхит. Морис был потрясен. Тома получил высшие баллы по чтению и по музыке, в остальном комментарии учительницы были резкими, Ученик не проявляет интереса к занятиям, первым убегает на перемену, болтает на уроке, рассеянный… Настоящий крах – три балла из двадцати и тридцать первое место из тридцати двух по арифметике, Не прикладывает ни малейших усилий. Морис был ошеломлен, он всегда мечтал, что сын продолжит семейную традицию. Необходимо оградить его от пагубного влияния жены, которая все ему спускает, да еще поощряет игру на фортепиано, хотя Тома и без того склонен к мечтательности. Еще и Мари возомнила себя художницей, но она всего лишь девочка, найдет себе занятие, когда придется управлять домом. Оглашается приговор, В следующем учебном году я сам займусь Тома, никогда не поздно принять меры. На летних каникулах он будет учиться, я найму наставника, который заставит его поработать.
Некоторое время Морис подумывал, не отослать ли Тома в швейцарский пансион, где из него вытрясут дурь, но решил, что в Динаре сам сможет следить за стараниями сына и направлять его на путь истинный. Он вызвал своего директора по персоналу, описал, какого именно преподавателя хотел бы нанять на три летних месяца. Четыре дня спустя ему представили претендентов, и он остановил выбор на единственном кандидате, который вообще не улыбался, – это был энергичный студент, перешедший на второй курс Центральной школы, он заявил, что Единственная действенная педагогика – это стальная рука в бархатной перчатке, мы будем делать упражнения по шесть часов в день, а если нужно, по восемь, но с моей методикой он станет первым в классе, легко получит аттестат и перейдет в шестой класс с похвальными грамотами. Эдгар Морель был нанят, несмотря на сомнения Жанны; та в конце концов одумалась и признала, что вела себя слишком мягко, а мужчины лучше знают, как подготовить мальчиков к будущему. Что касается Тома, отец вызывал его на ковер, При малейшем непослушании ты отправишься на следующий год в швейцарский пансион, не разочаровывай меня. Будет трудно, но потом ты мне скажешь: «Спасибо, папа».
У Тома нет способностей Даниэля – тот, например, открывает учебник по истории или географии, прочитывает урок один раз и запоминает навсегда; когда ему объясняют упражнение по арифметике, он схватывает с первого раза, решает без ошибок, и ему вроде бы искренне интересно то, что рассказывает учительница, он всегда поднимает
