Мифология советского космоса - Вячеслав Герович
Одно серьезное препятствие в советской лунной программе было устранено: все работы по лунным кораблям теперь были сосредоточены в одной организации – конструкторском бюро Королева. Однако полет вокруг Луны и высадка на Луне оставались двумя отдельными программами с разными целями, независимыми графиками работ, разными ракетами-носителями, отдельной наземной инфраструктурой и двумя разными типами космических аппаратов – Л1 и Л3. Добавление к задачам Королева лунно-облетной программы привело к распылению ресурсов его конструкторского бюро и нарушило график лунно-посадочной программы. Проект облета Луны стал приоритетным, чтобы завершить его к празднованию 50-летия Великой Октябрьской революции в ноябре 1967 года.
Влияние социальных и политических факторов на развитие лунной программы ощущалось вплоть до технических деталей. Королев был вынужден разделить ответственность за разработку системы управления космическим кораблем Л1 с организацией, которой руководил его старый друг Николай Пилюгин. В результате Пилюгин разрабатывал систему автоматического управления коррекцией курса и входом в атмосферу, а Королев отвечал за сближение в ручном режиме546. Таким образом, функции космонавтов на борту были осложнены еще и тем, что ими занимались две разные конструкторские организации.
Космический аппарат Л-1 был полностью автоматизирован и мог облететь Луну в беспилотном режиме. В качестве резерва конструкторы установили ручную систему управления всеми четырьмя этапами коррекции траектории547. Впервые в советской пилотируемой космической программе система управления Л1 включала бортовой компьютер (тогда называвшийся «цифровой вычислительной машиной») «Аргон-11». Этот компьютер входил в состав системы автоматического управления, разработанной Пилюгиным, и космонавты не имели к нему доступа548. Система ручного управления включала цифровое вычислительное устройство «Салют-3», в которое была заложена фиксированная программа; оно предоставляло космонавтам лишь возможность выбрать одну из заранее заданных опций. Согласно конструктору пультов управления Юрию Тяпченко, пульт управления на корабле Л1 был шагом назад по сравнению с «Союзом»: «Функции космонавтов были сведены к простейшим операциям выдачи команд и контроля их исполнения в соответствии с указаниями с Земли и полетной инструкцией»549.
В 1967–1968 годах в Советском Союзе было предпринято восемь попыток запустить Л1 для облета Луны в беспилотном режиме. Только один пуск был успешным; все другие полеты были сопряжены с многочисленными неудачами, которые могли оказаться фатальными для экипажа. Космонавты Леонов и Попович, готовившиеся к облету Луны, утверждали, что смогли бы выполнить этот полет, если бы им разрешили отключить автоматику550.
После успешного полета вокруг Луны, совершенного «Аполлоном-8» в декабре 1968 года, программа Л1 потеряла политический смысл. После очередного неудачного полета Л1 в январе 1969 года проект пилотируемого облета Луны был приостановлен. В конце концов программа была отменена без единой попытки осуществить пилотируемый полет. Космонавты безуспешно ходатайствовали перед советским политическим руководством о продолжении пилотируемой лунной программы551. Единственный успешный испытательный полет Л1 состоялся 8 августа 1969 года. Пассажирами космического корабля были четыре черепахи. Два космонавта, Алексей Леонов и Олег Макаров, принимали участие в полете в качестве наземных операторов552.
В то время как полет вокруг Луны в принципе мог быть выполнен в беспилотном режиме, более сложная задача по высадке на Луну требовала существенного участия человека. Советская схема лунной посадки предусматривала стыковку на лунной орбите аналогично тому, как это происходило в программе «Аполлон». Однако из-за ограниченной тяги лунной ракеты вес советского лунного посадочного модуля равнялся примерно одной трети веса посадочного модуля «Аполлона». Поэтому Советский Союз планировал отправить в полет на лунном корабле только двух космонавтов: один должен был высадиться на Луне, а другой – оставаться на лунном орбитальном корабле.
Из-за жестких ограничений по весу советские конструкторы вынуждены были предоставить космонавтам широкие функции управления кораблем. В частности, для уменьшения объема стыковочного оборудования и уменьшения числа стыковок инженеры предлагали переводить космонавта с орбитального корабля на посадочный модуль и обратно через открытый космос553. Посадку на Луне планировалось осуществить в автоматическом режиме с возможностью использовать ручное управление в качестве резервного554. Используя бортовой компьютер, космонавт считывал данные различных датчиков, оценивал состояние посадочного модуля по заранее запрограммированным алгоритмам и отдавал соответствующие команды. В решающий момент космонавт вручную выбирал место посадки на поверхности Луны и давал компьютеру указания для выполнения необходимых посадочных маневров555.
Ограничения по весу резко сокращали объем топлива для посадочных маневров, что требовало от космонавта молниеносной скорости реагирования. На лунном посадочном модуле «Аполлон» у двух астронавтов было три минуты, чтобы оценить ситуацию и выбрать место посадки или принять решение отказаться от посадки556. По советскому первоначальному проекту один космонавт, пилотировавший посадочный модуль, должен был принять это критическое решение всего за пятнадцать-двадцать секунд. Министр Афанасьев сказал, что при таких жестких ограничениях по весу «высадить на Луну мы сможем только полчеловека». Президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш заявил, что наложит вето на проект, дающий космонавту всего двадцать секунд на принятие решения557. В итоге время принятия решения было увеличено до 30–40 секунд558.
Постепенно главный конструктор Мишин начал ограничивать круг обязанностей пилота, делая ставку на автоматические системы управления. Параллельно он стремился продвигать гражданских космонавтов, инженеров своего конструкторского бюро. Ограничение функций ручного управления позволило сократить время подготовки космонавтов, и гражданские космонавты, как правило, менее подготовленные, чем военные летчики, теперь могли конкурировать с пилотами за места в лунных кораблях. В конце 1967 года Мишин расторг контракты на поставку летательных аппаратов по отработке лунных посадок и приказал упростить технические характеристики наземного тренажера Л3559.
В своем дневнике Каманин возмущался, что Мишин всецело полагается на системы автоматического управления: «Мы за то, чтобы экипаж управлял полетом корабля и контролировал работу его автоматических систем, а Мишин сводит роль космонавтов к роли подопытных кроликов». По словам Каманина, Мишин намеревался свести роль космонавтов в полете «к наблюдениям и психофизиологическим переживаниям». «Он считает, что решающая роль в управлении полетом космического корабля принадлежит автоматам, а не человеку. „Автоматы в космосе –
