Сказки печали и радости - Дарина Александровна Стрельченко

Это ее поразило.

Иван сел рядом с царевной.

– Знаешь, – заметил он миролюбиво, – а ты ведь сильно изменилась с нашей первой встречи. Такая стала степенная, хладнокровная…

– Какой же мне еще стать, господин мой? – спросила царевна. – Холодная кровь в моих жилах бывает чаще, чем горячая.

Почему-то Ивана это позабавило. Он сощурился – озорно и по-кошачьи – и хохотнул.

– А сейчас, – продолжил вкрадчиво, – когда я увидел тебя под орешником, и вовсе подумал: ба! Настоящая колдунья. – Потянулся, тронул ветвь кончиками пальцев. – Темное дерево. Девица рядом с тобой румяная. А ты – белая, как русалка, и глаза – два льдистых алмаза.

Это насторожило царевну еще больше. Не придумав другого ответа, сказала вежливо:

– Спасибо на добром слове.

Иван блаженно вытянул ногу.

– Когда, – он повел рукой, – воин много упражняется с мечом, его мастерство растет. Возможно, и у тебя так с волшебством, царевна?

– Как знать, господин мой, – отозвалась та. – Я своему волшебству не владычица.

И глянула на Марью. Служанка стояла чуть поодаль, скромно потупив глаза, – тут же о ней вспомнил и Иван.

– Ступай, девица, – разрешил он. – Я сам сопровожу царевну. У меня к ней разговор.

Не поднимая головы, Марья низко поклонилась им обоим и быстро засеменила по тропам. Конечно, служанка все равно бы никак не защитила, но без нее царевна показалась себе страшно уязвимой – будто Иван, оставаясь с ней без свидетелей, обретал особую силу.

В орешнике прочирикала птица.

– Не хочешь узнать, – спросил Иван, – каковы ратные успехи у твоего воина?

Царевна зябко поправила платок на плечах, хотя ей совсем не было холодно.

– Не хочу, – призналась она. – Но полагаю, что исключительные.

Иван кивнул. Подождал, с наслаждением вслушиваясь в птичью трель, а потом поделился:

– Моя дружина пировала в тереме Василия.

К горлу царевны подкатила тошнота.

– Поздравляю.

Иван поднялся и широким жестом указал на садовые стены.

– Ступай со мной, царевна. Продолжим беседу в твоих палатах.

В ее комнате Иван снял плащ и по-хозяйски устроился на лавке. Глянул на слабый огонь в очаге и полюбопытствовал, не мерзнет ли она тут, ведь снег еще даже не везде сошел, – или царевна теперь вообще не мерзнет?

– Только не заигрывайся, – усмехнулся. – А то впадешь в спячку, и что с тобой делать?

Царевна промолчала. Зажгла от очага несколько лучин и вставила их в светец, села напротив.

– Какая кручина… – она потерла друг о друга влажные ладони, – привела тебя ко мне в этот раз?

Иван улыбнулся еще шире.

– Ну что-о ты, – проговорил он низко, рокочуще. – Плох тот, кто наведывается к своим друзьям лишь в час беды.

«А я тебе, стало быть, подруга?» Колкость покрутилась на языке, но царевна так ничего и не сказала.

Иван радушно распахнул ладони.

– Я пришел к тебе в час радости. Понадеялся, что ты разделишь со мной победу – и с удовольствием подсобишь в будущих.

«Чего ты от меня хочешь?» Тревожные мысли вились в голове, как рой жужелиц.

Иван наклонился вперед.

– Душа моя, драгоценная моя помощница… – Глаза не мигали, как у хищника. – Если ты сумела создать мне одного могучего воина, почему бы тебе не сотворить целую рать?

Бум, грохотало в царевниной груди сердце. Бум, бум… Кажется, оно даже пропустило удар.

– Разумеется, я дам тебе время, – продолжил Иван благодушно. – Столько, сколько потребуется… Но ты ведь не станешь водить меня за нос, правда? – И подмигнул.

Царевна впилась ногтями в юбку.

– Ты переоцениваешь мои способ…

– Тихо, – предостерег Иван. – Для начала послушай.

И он принялся рассказывать, что задумал.

Намерения Ивана были до смешного просты: царевне стоило догадаться, что однажды они придут к этому.

– Кто бы, – спрашивал Иван, – не пожелал того же на моем месте? В наш-то век железа и огня? Ничего не хочу, царевна. Ни золота, ни узорных теремов, ни любви красавиц. Я бы обменял сотню своих прошлых желаний на одно это, и даже, если потом небеса решат, что довольно с меня твоей помощи, – не пожалею ни мгновения.

Царевна горько усмехнулась. Громкие слова – только прошлые желания не отменишь. Да и от будущих она не защищена… Ах, дура-дура… Ей стоило понять еще тогда, когда у нее впервые попросили подарок, достойный самого царя: не ограничится ни рубахами, ни караваями.

Колдунья-лягушка рассказала Ивану о своих умениях и тем самым дала ему власть над собой – а такая власть неизбежно приводит к большой крови.

– Создай для меня великих воинов, – шептал Иван, – которые по моему зову пойдут в самую лютую битву. Сделай так, чтобы их не прельщали ни земные богатства, ни хмельное вино, ни женская красота. Вложи в них бесстрашие, силу и ловкость. Забери у них милосердие – я хочу, чтобы ничто не было способно их остановить.

Царевна прикрыла глаза.

– Устрой так, чтобы раны на них затягивались за одну ночь, – продолжал Иван. – Чтобы им хватало простой пищи. Чтобы походные шатры были для них милее, чем господские хоромы, и чтобы их здоровье не смогла бы покосить любая дрянная хворь. Об остальном я позабочусь. Я дам им оружие, коней и доспехи. Дам им дело. Я буду справедлив с ними, и, если они пожелают отдыха, как обыкновенные воины, я дам им отдых.

Царевна стиснула зубы.

– А если я не смогу?

Иван криво улыбнулся.

– Ну как же тут не смочь? – Покачал головой. – Милостивая царевна, ты ведь будешь стараться. А если мне покажется, что ты стараешься не очень… В конце концов, один непобедимый ратник у меня уже есть. Если я пожелаю, он отобьет для меня какого-нибудь искусного придворного чародея.

Иван досадливо прищелкнул языком.

– Только вот два чародея мне ни к чему, поэтому тебя, царевна, мои люди вернут в болото. – Чуть приподнял бровь. – Необязательно в лягушачьем теле.

Царевна живо представила – вот ее, обездвиженную, с камнем на шее, медленно поглощает зеленая трясина. И неожиданно для себя выпалила:

– Не самая страшная смерть.

Иван удивленно наморщил лоб.

– А много ли смертей ты пережила, чтобы сравнивать?

– Что мы все обо мне да обо мне. – Царевна выпрямилась. – На кого пойдет твоя рать? Какие города станет жечь? Каких людей резать?

Иван захотел было ее одернуть, но вдруг понимающе протянул:

– А-а… Ты боишься за своего отца, верно? Нет, мой путь не лежит в его земли.

Царевна думала не только о своем отце, но спорить не стала. Да и что ей обещания Ивана? Им грош цена.

Она нахмурилась.

– Что ты