Наагатинские и Салейские хроники - Екатерина Ивановна Гичко
За углом коридор продолжался. Окон здесь не было, но в противоположном конце на стене играл пламенем факел. Зато по левую руку Шаш увидел три двери. Ощущение ловушки не пропало, но появилась надежда, что назад поворачивать не придётся. Мужчина сперва решил проверить, что его ждёт в конце коридора, и лёгким, бесшумным шагом пролетел по каменным плитам, стараясь ни на одной из них не задерживаться. И едва успел остановиться, когда ему навстречу вывернуло привидение.
Почти полминуты наагасах и принцесса Лаодония, одетая в светлое лёгкое платье и из-за этого похожая в полумраке на духа, ошеломлённо пялились друг на друга в гробовом молчании. Ни наг, ни девушка даже не попытались вскрикнуть. Наконец Шаш растерянно моргнул и приоткрыл рот. Лаодония тоже пришла в себя и с возмущением на него уставилась.
– Что вы тут делаете?! – разъярённо зашипела она, сжимая в руках полотенца.
Шипела-то разъярённо, но вот глаза испуганно блестели. Шаш отметил, как она зыркнула за его спину, будто пытаясь понять… Похоже, она не была уверена, что он раскрыл их маленькую семейную тайну. Значит, какая-то из трёх дверей должна была вести к выходу…
Додумать Шаш не успел. Послышались торопливые шаги и зов:
– Лаа, подожди меня!
Не успела девушка опомниться, как наг сгрёб её в охапку и уволок за ближайшую дверь. Увы, там оказалось что-то вроде каморки сажень на сажень в глубину и ширину. Шаш крепко вжал принцессу в стену, сминая её юбки и закрывая рот девушки ладонью. Та возмущённо выпучила глаза и не жалеючи впилась в его руку зубами. Не ожидавший такого от милой Лаодонии Шаш вздрогнул, но ладонь не отнял. Мимо двери по коридору кто-то торопливо прошёл. Девушка отчаянно завозилась, пытаясь освободиться и позвать на помощь.
– Госпожа, – умоляюще зашептал наагасах, – клянусь, я ничего вам не сделаю!
Та разъярённо зыркнула глазами и сжала зубы крепче. Зашипев, Шаш выдрал ладонь и попытался прижать к губам принцессы затянутое в рукав запястье, но девушка выкрутилась и поднырнула головой под его руку. Чтобы не дать ей закричать, мужчина вжал её личиком в свою шею, но та заворошилась, носом отпихнула в сторону воротник и опять его укусила. Причём прихватила какой-то комок нервов. Прострелило болью вверх до самой макушки и вниз, под рёбра. Беззвучно ахнув, Шаш почти отпихнул девушку от себя, и та, злобно сверкая глазами, приоткрыла потемневшие от прилившей крови губы и…
Шаш стремительно подался вперёд, впиваясь собственными губами в приоткрытый рот и впихивая в его глубину горячий язык.
Цена тайны. Глава 12. Обида
Собственный поступок шарахнул по мозгам не хуже кувалды. Шаша повело, и он, позабыв, где находится, с тихим задушенным стоном прижался плотнее к приоткрытым в ошеломлении губам, мягким, прохладно-свежим и упоительно вкусным. Маленький язычок робко, будто бы в недоумении или случайно мазнул по его языку, и тот мигом ожил. Жадно приласкал «провокатора», прошёлся упругим кончиком по нёбу и попытался сплестись с девичьим языком. На Шаша накатило чисто кошачье желание – а, может, и не только кошачье – вылизать застывшую в его руках хрупкую девушку от этих самых губ до розовых пяточек.
Разум ему вернула сама принцесса, безжалостно сомкнувшая зубки на его наглом языке, прихватив вместе с ним и нижнюю губу.
Шаш, застонав, попытался отстраниться, застонал вновь, и наконец был отпущен. Отшатнувшись к двери, он замер под злым взглядом принцессы. Из коридора доносился звук удаляющихся шагов, господин Аркшаш – а голос явно принадлежал ему – уже прошёл мимо и, видимо, сейчас завернёт уже на лестницу.
– Прошу вас! – тихо взмолился наагасах. – Если меня поймают, то точно убьют!
Лаодония, уже открывшая рот, замерла, яростно дыша и продолжая смотреть на него почти с ненавистью. Но, похоже, возненавидела она его недостаточно сильно, чтобы сдавать советнику. И, вероятно, понимала, что наг не давил на жалость, говоря, что его убьют, если поймают тут.
– Что вы здесь делаете?! – голос девушки дрожал и кипел яростью, шёпот сбивался, порой превращаясь в свист. Она судорожно стискивала кулачки и, кажется, не была взволнованна поцелуем так, как был взволнован сам Шаш.
Он даже ощутил совершенно не подходящее ситуации разочарование и глухую досаду. Не впечатлил…
Шаш тряхнул головой, выбрасывая откровенно странные мысли, и виновато опустил подбородок.
– Простите меня, ваше высочество, – покаянно протянул он. – Я растерялся и… повёл себя недостойно. Мне не следовало целовать вас… так.
– Вам вообще не следовало меня целовать! – яростно прошипела принцесса и пнула его в голень. Мужчина молча снёс заслуженный удар. – Как вы только посмели… вы… Бесстыжий! Многих вы так затыкаете?!
– Не приходилось раньше использовать этот метод.
– Правда? – Лаодония наигранно недоверчиво вскинула брови и процедила сквозь зубы: – Почему же? Вам явно нравится этот метод!
– Именно поэтому и не использую. Легко потерять голову. Вот я и сейчас потерял, – Шаш позволил себе лёгкую, светлую улыбку.
Но раздраконил принцессу ещё больше. Сжав кулачки, Лаодония, едва сдерживая ярость, коротко взмахнула ими, но всё же сдержалась и не ударила. Мало того, что она поймала этого наглеца на шпионаже, так он ещё посмел её хватать, утаскивать и целовать. Её! Целовать!
Поцелуй вызывал больше всего возмущений. Да как он вообще посмел, как мог, как… Как можно язык… Лаодония почувствовала, как краска всё же неумолимо заливает лицо, и разозлилась ещё сильнее. Конечно, она воображала свой первый поцелуй, представляла, как муж или жених – если ему до свадьбы смелости хватит – нежно и ласково прижимается к её губам, его цветочное дыхание льнёт к её коже, за спиной догорает красочный закат, а над головой выводят затейливые трели птички. Всё, как описано в сентиментальных романах.
А что она получила в реальности? Тёмную пыльную каморку, пауков вместо птичек, а поцеловавший даже женихом ей не был! Да и к самому поцелую было много претензий. Где нежное
