Наагатинские и Салейские хроники - Екатерина Ивановна Гичко

Господин Унер поджал губы.

– Если бы я была оборотнем, то тоже пришла к вам, – заверила нага принцесса.

Мьерида в ужасе ахнула и, кажется, приготовилась рухнуть в обморок. В сознании её удержала только мысль, что за спиной подопечной стоит голый мужчина.

Императрица отнесла к словам дочери спокойнее, лишь улыбнулась. К непосредственности Лаодонии она давно привыкла и находила её умилительной. Как бы Дамадрии хотелось сохранить эту детскую черту дочери на как можно более долгий срок.

Дейш наконец снял с себя верхнее одеяние и передал его сыну. Шаш торопливо облачился, и нянечка вздохнула с облегчением. От Лаодонии это не ускользнуло, и она подозрительно прищурилась.

– Вы оделись? – правильно истолковала она расслабление няни.

– Да, но поворачиваться не стоит.

– Я не буду смотреть вниз, – пообещала принцесса и, не дождавшись ответа, повернулась.

Откровенно говоря, было страшно. Сердце грохотало в груди, мысли слегка путались, и девушка только и успевала изгонять из воображения видения змеиных хвостов, которые должны были сейчас стелиться по земле. Но сознание не ускользало, и Лаодония ощутимо приободрилась. Даже решила, что общение с наагасахом благотворно сказывается на детских страхах и, может, теперь она сможет смотреть на змей, а не нырять в беспамятство.

– Ваше величество, вы скрывали истинное сокровище, – пророкотал Дейш, разглядывая принцессу. – Подданные могут обвинить вас, что вы скрываете от них красоту.

– Самым ценным со всеми не делятся, – Дамадрия осознавала, насколько Лаодония прелестна, но, как и любой матери, ей приятно было слышать похвалу из чужих уст.

– Рада с вами познакомиться, – Лаодония слегка присела и с любопытством уставилась на могущественного наагашейда, о котором даже она в своём уединении слышала очень многое.

В отличие от наагасаха тот выглядел воистину не по-человечески. Девушка едва смогла подавить дрожь, взглянув в насыщенно-зелёные с вертикальным зрачком глаза. Владыка нагов вежливо улыбался, и Лаодония могла оценить его клыки. У господина Шаша тоже имелись клыки, но она никогда не обращала на них внимания. А тут взгляд оторвать не могла. Вот с ним бы она точно не хотела общаться. Страшно. Она знала, что наагасах пытался выяснить что-то про её семью, но господин Шашеолошу всё равно ничуть её не пугал. Почему-то даже подумалось, что и хвост у наагасаха приятнее на вид…

Лаодония стрельнула глазами вниз быстрее, чем успела подумать. Выламывающее грудь сердце испуганно кувыркнулось, и сознание накрылось чёрным чешуйчатым полотном, едва девушка взглянула на хвост наагашейда.

– Госпожа! – перепуганный Шаш подхватил обмякшее тело.

– Куда вы её жмёте?! – разгневанная Мьерида, увидев подопечную на руках едва одетого мужчины, с силой, которой Шаш не мог от неё ожидать, вырвала Лаодонию и едва не рухнула на землю.

Благо наагашейд пришёл на помощь и подхватил девушку вместо сына.

– Боги, глупая девочка! – в сердцах шипела испуганная императрица. – Ей же велели не смотреть.

– Прошу за мной, – нянечка потянула Дейша за рукав.

– Беги за лекарем, – велела ей Дамадрия. – Я сама провожу. Наагашейд, прошу сюда.

Раздражённый Шаш с досадой хлопнул хвостом по земле и расстроенно посмотрел вслед отцу и её величеству. А затем искоса взглянул на стоящего неподалёку Унера. Мужчины ничего друг другу не сказали, но прищурились одинаково неприязненно.

Цена тайны. Глава 11. Тайна императорской семьи

Шаш не был обидчивым или мстительным. Но отомстить дяде Ссадаши всё же хотел. Останавливало его только то, что ушлый наагалей всегда оставался в выигрыше. Попытаешься ему отплатить, и он отсчитает на сдачу больше уплаченного. Нет, в случае с дядей месть должна быть блюдом холодным. И желательно, чтобы повар остался не узнанным.

Мрачный наагасах ожидал, что среди гостей и придворных начнут расползаться пикантные слухи об утреннем происшествии, и чувствовал себя виноватым. Женская честь очень хрупка и ломается при соприкосновении с более незначительными вещами, чем увесистый кот-оборотень, который подмял под себя саму принцессу.

Но о её высочестве по-прежнему не говорили. В центре разговоров был приезд императрицы, и придворные боязливо предполагали, что могло стать причиной визита её величества. Та пока не появлялась перед глазами публики, но ходили упорные слухи, что на вечернем приёме она заменит сына-императора.

Только вот где будет сам император?

Шаш чуял, что сегодняшней ночью он может разнюхать что-то воистину значительное. Нужно только уклониться от приёма по уважительной причине. Ехидничающий отец мигом предложил отмазаться нервным состоянием «папочки Шаша», который слегка не в себе из-за переживаний за одного миленького котёночка. Мама тут же нарычала на него, чтобы не насмехался над кошачьими чувствами сына. Но Шашу версия понравилась. Сама императрица видела, как сильно он подвержен инстинктам! Для достоверности легенды, наагасах весь день не покидал покоев и пять раз отправлял слугу узнать, как там принцесса. Последний раз тот приполз с отповедью от императрицы, которая заявила, что такое беспокойство уже неприлично.

Принцесса же ничего ему не передала. Вряд ли бы у неё получилось, но Шаша расстраивало отсутствие вестей от неё. Будто они уже долго дружили и были достаточно близки. Кот подначивал его пробраться по крышам в уже знакомую опочивальню, но лезть туда днём было слишком опасно.

Едва занялся вечер, и Шаш начал готовиться к ночному проникновению. Обернулся котом, поорал погромче, мол, «я действительно себя ужасно чувствую», покусился на хвост дядюшки Ссадаши, который приполз то ли извиниться, то ли поглумиться, и полчасика заунывно повыл. После чего с чувством выполненного долга ещё час повалялся в постели, вспоминая, как тонкие девичьи пальчики тянули его за шерсть, и засобирался на разведку.

Подбираться к башне Кривого Мизинца через парк в этот раз он не стал, решив попробовать найти проход в здание через подвальные помещения. В конце концов никто и никогда не видел, чтобы император заходил туда через двери. Выскользнув из своих покоев в двуногом облике, Шаш пробрался в апартаменты дяди Ссадаши и оттуда, воспользовавшись тайным лазом, проник в разветвлённую систему подземелий.

Уже перед поворотом в знакомый коридор наагасах обратил внимание на изменения. На месте плавного поворота коридора налево появился отвилок, тянущийся строго вперёд. Светлячок осветил довольно свежую кладку, не успевшую должным образом потемнеть под наслоениями плесени. Через пять саженей рукав изгибался направо. Шаш оценивающе посмотрел на уже знакомый коридор и всё же нырнул в неизведанное.

– Ого, – тихо выдохнул наг.

За поворотом его ожидала обрушившаяся стена. Груда кирпича лежала по центру прохода. Шаш