Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс

— Как бы это сказать… Пока мы сюда шли… — Годфрик смущенно ковырял пальцем рукоять своего меча. — … остались только мы вдвоем.

Я медленно, мучительно медленно повернул голову. Шея отозвалась скрипом, более громким и зловещим, чем шорох старой кожи перчаток.

— Чего⁈

Взгляд мой скользнул по выжженной солнцем окрестности. Лишь дорога, изъеденная пылью, клубы дыма, словно вздохи умирающего зверя, да рыцарь, изрыгающий содержимое желудка в придорожную канаву. И больше ничего.

— А… а почему они такие слабые? — выдавил я, чувствуя, как почва уходит из-под ног вместе с моим величием имбы ПРАЙМ.

— Потому что у Вас, видимо, иммунитет к болезням, князь, — развел руками Годфрик. — Вам боги благоволят, вот Вас и не берет. А их… их просто выкосил тот дурман в воде. Они же его литрами хлебали, пока Вы с королевой на балконе… ну, Вы поняли.

Я тупо смотрел на него.

— А ты же был рядом со мной всё время! Почему ты держишься?

Годфрик нахмурился, почесал затылок и произнес с простодушной искренностью:

— А я, видимо, больной на голову, господин. Меня не берет всякая ересь. Мне тётка в детстве знахарка водички от черепно-мозговой наговорила.

Я уставился на него, потом на одного-единственного своего «воина», который наконец-то рухнул с седла и затих в пыли, потом на выстроившуюся против нас армаду из нескольких сотен свежих, злых и прекрасно вооруженных солдат.

— Годфрик, — тихо сказал я.

— Я, господин?

— Ты и есть ересь. Самая главная ересь в моей жизни. Идиотская, бестолковая и единственная, что у меня сейчас осталась.

С противоположной стороны до нас уже донесся насмешливый оклик:

— Эй, вы там! Решайтесь быстрее! А то мы тут скучаем! Вас всего двое или вам еще с дороги надо отойти?

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как злость сменяется леденящим, абсолютно трезвым осознанием ситуации. Богиня, похоже, несколько преувеличила мою «имбовость». Но отступать было некуда. Позади — выжженная земля.

— Ну что же, — я вытащил свой меч. Лезвие злобно сверкнуло на солнце. — Если история помнит триста спартанцев, то она запомнит и двух драконитов. Вернее, одного драконита и одного еретика. Пошли, Годфрик. Покажем им, как в Драконхейме умеют встречать непрошеных гостей.

Годфрик радостно хрюкнул, вытаскивая свой здоровенный двуручник:

— Ура! То есть… в атаку!

И мы вдвоем поскакали на сотню прекрасно вооруженных солдат. Пипец, как всегда, был абсолютным и неоспоримым. Но зато какой величественный.

— Вот жопень, — процедил я сквозь стиснутые зубы, пытаясь пошевелиться.

Веревки впивались в запястья, грубо привязывая меня к закопченному столбу, что служил центральным элементом вражеского лагеря. Над нами, Годфриком и мной, стояла толпа эрнгардских солдат и рыцарей. И если солдаты были одеты в потрепанные кожанки и ржавые кольчуги, то рыцари… Рыцари были зрелищем внушительным и дорогим.

Стальные кирасы с вычеканенными гербами их баронств, начищенные до зеркального блеска, что ослепляло в лучах заходящего солнца. На плечах — наплечники в форме грифонов или львиных голов. Шлемы, большая часть которых была сейчас снята, открывая надменные, обветренные лица с холодными глазами. Они смотрели на нас так, будто мы были диковинными зверьками, которых привезли с далеких земель. Их доспехи не были покрыты пылью нашего перехода, их лица не были бледны от отравления. Они были свежи, уверены в себе и оттого еще противней.

Годфрик, привязанный к соседнему столбу, был весь в синяках и ссадинах. Один глаз заплыл, губа разбита в кровь. Он тяжело дышал, но в его взгляде читалось скорее недоумение, чем страх. Мой верный еретик.

Внезапно толпа расступилась, и к нам подошел человек, чьи доспехи были богаче и изящнее всех. Генерал. Его лицо, испещренное шрамами, кривилось в насмешке.

— Ну что, князек? — его голос был хриплым, привыкшим отдавать приказы. — И это все? Целое княжество? Мы ожидали большего. Гораздо большего. Это было даже не боестолкновение, а… прогулка с парой комаров, которых пришлось прихлопнуть.

Оглушительный хохот солдат прокатился по лагерю. Мои пальцы сжались в кулаки, но веревки не давали мне даже этого сделать.

— Меня просили оставить тебя в живых. Особый приказ, — генерал плюнул мне под ноги. — Лично от леди Элианы. У нее для тебя особые планы. Хочет отплатить за твое… высокомерие. За то, как ты унизил ее и ее дом.

Внутри меня все закипело. Ярость, горячая и слепая, ударила в виски. Я почувствовал знакомый жар где-то глубоко внутри, в крови. Драконья Кровь! Сейчас я им покажу! Я сосредоточился, пытаясь разжечь пламя, призвать ту самую силу, о которой говорила Роксана…

Но ничего не произошло. Только легкая дрожь прошла по телу.

Генерал, заметив это, усмехнулся еще шире.

— Что, силёнок маловато? Не удивляйся. Над всем этим местом сейчас висят дымные свечи наших алхимиков. Они глушат всякую магию. Особенно такую… дикую, необученную, как твоя. Ты ей толком пользоваться-то не умел, а теперь и вовсе не сможешь. Так что сиди и жди своей участи.

Он еще долго похаживал перед нами, отпуская колкости и насмехаясь над «великой армией Драконхейма». Каждое его слово было иглой, вонзающейся в мое и без того растерзанное самолюбие. Потом он, наконец, ушел, оставив нас под присмотром стражников.

Прошло несколько часов. Солнце скрылось, лагерь погрузился в тревожный полумрак, освещаемый кострами. Ярость внутри меня понемногу начала сменяться леденящим душу сомнением. А что, если Роксана… солгала? Что, если я не имба? Что, если я просто очередной лох, которого обвели вокруг пальца и красивые слова, и красивые… булочки?

И тут послышался цокот копыт. В лагерь, не сбавляя хода, влетела всадница. Элиана.

Она была в практичных, но качественных доспехах, с плащом за спиной. Ее лицо, которое я помнил униженным и покорным, теперь было холодным и непроницаемым, как лед Штормгарда. Она осмотрела лагерь взглядом хозяина и остановила его на мне.

— Отвяжите его, — ее голос, звонкий и властный, не терпел возражений. — И приведите ко мне в палатку.

Стражи бросились выполнять приказ. Веревки развязали, онемевшие руки больно опустились вниз. Меня грубо подхватили под локти и поволокли через лагерь, к большой походной палатке под штандартом Штормгарда.

Внутри палатка была обставлена с спартанской простотой: походная кровать, стол с картами, оружие на подставке. Меня втолкнули внутрь и отступили, закрыв полог.

Я остался стоять посередине, один на один с ней. С той, что была моей униженной невестой, потом пленной, вымаливающей пощаду… а теперь?

Теперь она была не второй будущей женой. Нет.

Она была сучкой, которая посмела поднять руку на меня и на мои земли. И сейчас она