Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? 18+ - Игорь Некрасов
Одна ее рука была на талии, и я видел, как ладонь сжимает и мнет молодую кожу. Другая рука… другая рука находилась между ног, на внутренней стороне бедра. Ее пальцы выдавали ритмичные, давящие движения, а ее плечо и предплечье оставляли мало сомнений в том, чем она занимается.
Твою мать… — мозг отключился, не в силах обработать это зрелище. — Ледяная королева Алиса… мастурбирует… ээ… стиральной машинкой? Или это такой новый и не обвчный вид кардио? Вибрационная терапия для интимных мышц? Боже, да я, кажется, мешаю самой важной тренировке дня!
Она прикусывала нижнюю губу, издавая тихие, прерывистые всхлипы, которые тонули в гуле машинки. Ее бедра мелко, почти незаметно подрагивали, двигаясь навстречу пальцам. Она была полностью поглощена собой, отдаваясь вибрациям и собственному прикосновению в отчаянной попытке не выдать животную страсть, не дать ей вырваться, что у меня перехватило дыхание.
Это было одновременно и так похоже и непохоже на ту Алису, что лежала у меня на столе, сжавшись в комок напряжения. Это была голая, ничем не прикрытая, отчаянная потребность в раслаблении.
Боже, а я-то думал, у нее только одна программа «Ледяная королева»… а оказывается, нет, есть и «Отжим на максимальных оборотах». — я пошло улыбнулся, и мой язычок скользнул между губ. — Вот бы оказаться на месте этой машинки… чувствовать, как она вся трепещет, сидя на тебе, слышать эти сдавленные стоны прямо над ухом…
Или вдруг она прямо сейчас думает обо мне? Вдруг с ней как и с Ириной, вдруг она возбудилась от моих рук, но не такая наглая, чтобы мастурбировать прямо на месте, вот и решила спрятать и сделать это при помощи машинки.
А может… может, она хотела бы, чтобы это я был машинкой? «Алексей, встань в угол и включи вибрацию на максимум». Черт, да я бы не отказался…
Нет, остановись, дурак! Ты тут подглядываешь, как девушка… э-э-э… медитирует, а у тебя в голове одни пошлые мысли! Хотя какое еще подглядывание? Я вообще не причем! Это она тут чуть ли не на стиралке скачет!
Я стоял, вцепившись в ручки корзины, боясь пошевелиться, боясь издать любой звук. Мое тело отреагировало на эту картину мгновенно и предательски. Возбуждение, тупое и навязчивое, ударило в пах. После всего, что было сегодня, это было уже похоже на какую-то извращенную норму.
Эй, парень, ты сегодня уже четырижды отрабатывал! Может, хватит? Эх… видимо, нет.
Видимо, наш организм считает, что раз уж мы попали в эротическую комедию, то должны пахать как лошадь на ферме порно. Главное — чтобы этот стояк не приняли за новый массажный инструмент… типа: «Алексей, а что это у вас так профессионально выпирает?» — «Это, Алиса, для особенно глубокой проработки мышц, не обращайте внимания».
И в этот самый момент, пока я шутил сам с собой, как по какому-то злому року, ее глаза открылись. Казалось, она не сразу меня увидела. Ее взгляд был мутным, несфокусированным, утопающим в глубинах собственного наслаждения. Потом ее зрачки резко сузились. Она застыла, ее рука замерла в штанах, пальцы все еще прижаты к тому самому месту.
Секунда. Две. Тишину между нами разрывал только гул машинки.
Я видел, как ее лицо, секунду назад одновременно сосредоточенное и пылающее страстью, начало покрываться мертвенной бледностью. Как в ее широко раскрытых глазах сначала промелькнул дикий, животный ужас, а затем по щекам разлился яркий, пунцовый румянец, такой неестественный на ее обычно фарфоровой коже.
Она резко, почти грубо, выдернула руку из междуножья и сделала вид, что просто сидит и медитирует на гудящей бытовой технике. Но ее учащенно дышащая грудь и алые щеки кричали об обратном.
— Что вы здесь делаете? — ее голос был тихим, но каждое слово било как хлыст. В нем не было дрожи, только сталь, но я уловил в нем и едва заметную трещину.
Я открыл рот, чтобы что-то сказать, извиниться, объяснить про полотенца, но язык будто прилип к гортани.
Я? А я тут… полотенца… несу. А ты что? Стираешься? В прямом и переносном смысле?
Я просто стоял с этой дурацкой корзиной в руках и с глупыми мыслями в голове, чувствуя, как горит лицо, и понимая, что мой вздорный, предательский член все еще напоминает о себе плотной тяжестью в штанах.
Вот отличный момент, Орлов — стоишь с охапкой грязного белья и с торчащим членом перед девушкой, которую только что подловил на интимной, млять, гигиене. Романтика.
Она медленно подошла ко мне, все еще солчавышему, ее шаги были беззвучными на кафельном полу. Она остановилась так близко, что я почувствовал легкий, знакомый запах ее пота, смешанный с ароматом стирального порошка.
Пахнет стиркой и грехом. — подумал я. — Новый аромат ледяной королевы.
Алиса откашлялась, ее взгляд внезапно стал отстраненным, будто она просто размышляла о чем-то постороннем. Она провела рукой по волосам, поправила несуществующую прядь.
— Моя форма… — ее голос прозвучал нарочито обыденно, хотя я уловил легкое напряжение в нем. — Я просто ждала, пока постирается. Но… кажется… эм, мне пора.
Она сделала шаг к двери, но затем замерла и медленно повернула голову в мою сторону. Ее глаза сузились, а губы сжались в тонкую ниточку. Она еще секунду постояла, впиваясь в меня взглядом, будто ставя на моем мозгу несмываемую печать молчания. «Вы… ничего не видели» — именно это я прочитал в ее глазах. Затем она резко развернулась и вышла из прачечной, не оглядываясь. Я смог лишь запоздало кивнуть, завороженный ледяным огнем в ее глазах.
Я остался один с гудящей машинкой и корзиной грязных полотенец, с новым, еще более жутким и непреодолимым секретом, тяжелым грузом легшим на душу.
Видел? Я? Нет. Я слепой. Я тут просто проходил мимо со своей корзинкой и внезапно ослеп…
Капец, ну отлично… спасибо, дядя Витя. Ты оставил меня один на один с выводком нимфоманок, вооруженным лишь парой рук и скудными запасами белья. А теперь еще и… у меня случайным образом появилась очень интересная информация об этой льдинке. И мой «плотный график» внезапно приобрел совершенно новое, пугающее измерение.
Интересно, а она придет на массаж сегодня, а завтра? И что я вообще должен делать? Спросить, понравилась ли ей программа «полоскание» на стиралке? Боже… я бы пополоскал её киску своим язычком…
Млять, Орлов! Хватит уже!
Я сглотнул и наконец-то сунул полотенца в машинку. Закрыв дверцу, я почувствовал,
