Дом поющих стен - Кристиан Роберт Винд

– Это не просто хлам, – возразил Джек, опустив свой указательный палец прямо поверх одного из темных пятен, запечатленных на пленке. – Кто-то специально заснял это место, чтобы сохранить о нем память. Видишь эти полки, заставленные множеством странных вещей? И шкаф с распахнутыми дверцами в углу фотоснимка?

– Разумеется, я все это вижу! Я ведь не слепая!

– В таком случае, приглядись получше.

Энни униженно поджала розовые губки, злобно сверкнув зелеными глазами. Однако затем собрала все оставшееся терпение в свой маленький кулачок, набрала полную грудь воздуха и снова уткнулась в злосчастную фотографию.

И на этот раз девочка настолько пристально разглядывала крошечные детали, застывшие на бумаге, что у нее едва не разболелась голова. Что ж, в этом не было ничего удивительного: не так-то просто обнаружить что-нибудь важное на старом карманном фотоснимке, да еще и к тому же изрядно потрепанном.

– Это ведь твой пернатый друг! – воскликнула она столь внезапно, что никак не ожидавший этого Джек невольно вздрогнул. – Да здесь целая коллекция самых разных чучел!

Энни Стоун была права – хлам, которым пестрела старая фотокарточка, казался бесформенным и малоинтересным исключительно на первый взгляд. А потому, если бы вы все же задержали свой взгляд на любом из этих предметов и постарались разобрать его нечеткие очертания, то вполне сумели бы заметить в этой статичной картине нечто непривычное и даже весьма пугающее.

Таинственный сарай, застывший в оковах бессердечной вечности на запыленном снимке, был доверху завален разномастными чучелами животных. Некоторые из них выглядели совершенно смехотворными и неумелыми, другие же поражали воображение невероятным сходством с живыми созданиями.

Огромное чучело ворона, поблескивавшее живыми черными глазами на одной из полок стенного шкафа, неосмотрительно распахнутого настежь, казалось удивительно одухотворенным. Настолько, что в какой-то момент Джеку и в самом деле почудилось, словно мертвая птица ему подмигнула – так, словно ворон пытался подать мальчику некий сокровенный знак.

Но, разумеется, это никак не могло быть правдой. Существа, навсегда покинувшие бренную реальность и осевшие на полотне мироздания в виде призрачных отпечатков краски на клочках бумаги не могут посылать никаких знаков. Не так ли?

– Теперь мы знаем, что чучельник – это Джеймс Питерс, – мрачно заключил Джек, с невыразимой тоской разглядывая воронье пугало, навечно замершее на бесцветном холсте. – Думаю, прадедушка пытался сохранить свои охотничьи трофеи, потому и создал всех этих жутких кукол.

– Постой, – нахмурилась Энни Стоун, в хорошенькой головке которой молниеносно пронеслась ошеломляющая мысль. – Но ведь ты говорил, что твой крылатый друг обитал за одной из тех дверей, что расположены на первом этаже. Ведь так?

– Да, – глухо ответил мальчик. – Так и есть.

– Но Джек, – понизив голос, горячо зашептала взбудораженная девчонка. – Если это правда, значит место, заснятое на этой фотокарточке, все еще существует. Оно оживает каждую ночь прямо в этом доме.

– Верно, – мальчик сглотнул свинцовый комок, вставший поперек его глотки.

В чистых зеленых глазах Энни Стоун вспыхнуло привычное безрассудное любопытство. А затем на ее гладких девичьих щечках зарделся нежно-розовый румянец, похожий на свежесваренный персиковый конфитюр.

Она жадно облизнула пухлые губки и взволнованно зашептала прямо в ухо Джеку, сгорая от охватившего ее нетерпения:

– Этот шкаф – чей-то худший кошмар. И мы непременно должны отыскать дверь, которая туда ведет!

Мальчик лишь протяжно вздохнул.

«А-АХ…», «ХЛЮП», «ХЛЮП», «ХЛЮП», – продолжала неистово завывать ночная гроза за окнами Дома поющих стен.

И ненастоящая желтая луна, кружившая под потолком комнаты Джека, пугливо вздрагивала при каждом раскате полуночного грома, словно страшась того, что творилось в этот неспокойный час снаружи, под мглистым подлинным небом.

Глава десятая, побольше

– Да пойми же ты наконец, – в который раз повторил мальчик. – Мы не станем просто брести по коридору и бездумно распахивать все двери подряд в безумной надежде на то, что рано или поздно нам попадется та, что ведет в мир чучельника. Ты ведь сама знаешь, насколько это может быть опасно!

– Пусть так, – не унималась настырная девчонка. – И как же нам, по-твоему, стоит поступить? Ночь уже на исходе, и с каждым мгновением у нас остается все меньше времени.

– Я знаю, – устало выдохнул Джек. – Просто позволь мне немного побыть в тишине и поразмышлять над этим, хорошо?

– Как знаешь, – буркнула Энни, недовольно поморщившись.

Мальчик меланхолично уставился куда-то в мерцающую паутину загадочных туманностей, переливавшихся на стенах его затемненной комнаты пурпурными искрами. Издали они походили на россыпь аметистов, истолченных в звездную труху – притягательную и манящую, но совершенно искусственную.

Отныне абсолютно все в старом мрачном особняке дедушки Оливера казалось Джеку фальшивым, словно дешевые корявые декорации, небрежно созданные чьими-то руками из залежей замшелого мусора.

Так случается порой: даже самые сокровенные мечты неожиданно теряют всю свою привлекательность, воплощаясь перед нашими глазами. Особенно, если вместо настоящих ночных звезд вам подсовывают лишь их жалкие, призрачные копии.

О, сперва вы, безусловно, будете рады и этому. Однако когда-нибудь вы неизбежно ощутите то, что безжалостно трепало душу огорченного мальчика в эти самые мгновения. Вот почему я предостерег бы вас от столь опрометчивых поступков и настоятельно не рекомендовал разменивать сияние подлинных светил на тусклый свет бутафорских лампочек.

Некоторые вещи невозможно заменить картонными подделками. И чем ценнее вещь, тем более жалкой и невзрачной будет ее доступная копия. Это неминуемо.

Разумеется, Джек никак не мог видеть всех тех непостижимых вещей, что начали твориться в прежде беспечно поблескивавшей пучине звездных скоплений в тот же час, как стих его долгий разочарованный вздох.

Будто удивительным образом подглядев прискорбные, удушающе-мрачные мысли затосковавшего мальчика, его спальня, освещенная одной лишь поддельной луной, начала понемногу меняться. Сперва совсем незаметно, только в ничтожно крошечных деталях, с проворной легкостью ускользавших от любопытных человеческих глаз.

Однако и этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы посеять панический ужас в мерцающих слоях оживших лавандовых блесток. Их некогда чарующий, убаюкивающе-размеренный круговорот был коварно прерван, и ныне стремительно обращался в хаотичное и весьма бестолковое бегство.

Сонный покой комнаты Джека был разрушен. В глубоких недрах пленительной звездной толщи, недоступной его взгляду, зародилась гигантская, непроглядно черная дыра.

– Если бы только существовал какой-нибудь способ, – обреченно протянул мальчик. – Отыскать дверь в сарай прадедушки Джеймса, используя все то, что мы успели о нем выяснить.

Он перевел взгляд на незанавешенное узкое окно, за которым мрачно пульсировал тревожный алый свет. Джек был твердо убежден в том, что сразу же после того, как он разделается с кошмарным многоруким творением дедушки Оливера, холодными ночами над прохудившейся крышей этого дома