Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс
Я удивленно, тупо смотрел в эту пододеяльную тьму, освещенную только четырьмя пылающими глазами. Ирис⁈ ВМЕСТЕ с Лирой⁈ Их война… перешла в партизанский союз против… меня⁈
Я резко сбросил одеяло, как ошпаренный. Лунный свет ворвался в комнату, залив сцену серебром.
Их было двое. В сексуальном нижнем белье, которое разорило мою казну.
Лира: Полулежала между моих ног, как королева на охоте. На ней был тот самый розовый комплект из невесомого шелка, больше похожий на паутину, чем на одежду. Тонкие бретели, глубокий вырез, открывающий упругие маленькие груди с темно-розовыми, набухшими от возбуждения сосками. Ткань на бедрах была прозрачной, оставляя на виду смутную тень лобка и начало розовой полоски, ведущей к тому самому хвосту, который теперь нервно бил по простыне. Ее губы были блестящими, влажными, пухлыми. На лице — смесь кошачьего торжества и нечеловеческой сосредоточенности.
Ирис: Прильнула сбоку, ее поза была одновременно подчиненной и вызывающе доминантной. Ее черное кружево было орудием пытки — сложное переплетение узоров, едва прикрывающее перси. Высокие чулки с ажурными стрелками, подвязки, туго стягивающие бедра. Глубокий вырез, из которого почти вырывались белые, упругие груди, казавшиеся еще больше в тесном кружеве. Ее синие глаза, когда она подняла голову от моих яиц, горели адским огнем — смесью ненависти к Лире, невероятного стыда, и… дикого, неконтролируемого возбуждения. На ее губах блестела слюна, а на щеке — легкий след, куда попал… результат усилий Лиры.
Они замерли, как два хищника, застигнутые на месте преступления. Дыхание у обеих было частым, неровным. Воздух гудел от напряжения, от запахов — ее дикой степной свежести и теплого молока, ее дорогих духов и женского возбуждения.
— Вы… — я попытался говорить, но голос сорвался в хрип. — Что… это…? Альянс против моего спокойствия? Или новый этап вашей войны? Кто кого перетрахает? — Слова вылетали грубые, необдуманные, продиктованные шоком и все еще пульсирующим возбуждением.
Ирис резко вскочила, черное кружево трепыхнулось. Ее лицо пылало, глаза метали молнии.
— Ты… ты все испортила, кошка вонючая! — она шипела на Лиру, но смотрела на меня. — Это был… экспертная оценка! Сравнение! Чтобы доказать, что я…
— Доказать, что ты жалкая подражательница? — Лира медленно, с кошачьей грацией, поднялась на колени, розовая паутина шелка скользила по ее телу. Она облизала губы, не сводя с меня горящего взгляда. — Он стонал мне, служанка. Громко. А твои жалкие потуги над его… шариками… — она презрительно фыркнула, — были просто фоном.
— ТЫ! — Ирис сделала шаг к ней, сжимая кулаки. Когти Лиры блеснули в ответ.
Я смотрел на них, на их безумно сексуальные, дорогие силуэты в лунном свете, на ненависть, бурлящую между ними, и на свое собственное состояние — физически удовлетворенное, но ментально разрушенное. До приезда Элианы — считанные часы. До свадьбы — четыре дня. А в моей спальне — уже начался Апокалипсис с кружевами и когтями.
«Экспертная оценка», — эхом прозвучали слова Ирис в моей голове. Оценка чего? Моей выносливости? Их умений? Или… кто из них больше достоин быть хозяйкой в этом безумном доме?
Я откинулся на подушки, закрыв глаза. Звук их шипящего противостояния был фоном к одной ясной мысли: Утро будет интересным. Особенно, если Элиана решит приехать на рассвете. И застанет меня… ну, в таком вот «окружении». Драконья Кровь требовала битв. Но не таких. Никогда — не таких.
Это что за Гаремокон?
— C… служанка? — прошептала Ирис.
— Ах… господин…
— Это моя работа убирать…
Глава 9
Я спустил свою усталость
Лунный свет резал глаза, но я уже не мог терпеть этот безумный танец ненависти и желания. Пока Ирис шипела что-то про «вонючую кошку», а Лира мурлыкала про «жалкие потуги», во мне что-то грозно щелкнуло. Дракон проснулся.
Не раздумывая, я рванул вперед. Мои руки — быстрые, сильные, не терпящие возражений — схватили каждую за запястье. Резкий рывок — и они полетели на меня, сбитые с ног силой и неожиданностью.
Ирис: Вскрикнула — не от страха, а от яростного возмущения. Ее синие глаза вспыхнули, как голубые звезды в момент взрыва сверхновой. Протест! Чистейший, огненный протест против такого обращения, против близости Лиры, против собственной слабости. Но под этим огнем — темная, горячая пучина желания. Ее тело напряглось, готовая к борьбе, но не к бегству. Черное кружево на груди вздымалось частыми волнами. «Не смей!.. Но… да…» — кричал ее взгляд. Лира: Аметистовые глаза лишь сверкнули хищным торжеством. Она издала низкое, гортанное «Мррааах!» — звук победительницы, поймавшей добычу. Ни тени страха, только азарт, вызов и любопытство. Что сделает ее Дракон? Ее хвост мгновенно обвил мою ногу, цепко, как лиана. «Мой! Наконец-то!» — светилось в ее полуприкрытых веках и игриво подрагивающих розовых ушках.
Их дыхание сплелось — горячее, прерывистое, пахнущее конфликтом и возбуждением. Они лежали на мне, на моей груди, бедрах — Ирис слева, Лира справа, их дорогие шелка и кружева шуршали о мою кожу, а ненависть висела между ними почти осязаемой пеленой. Но теперь они были мои пленницы.
Я повернул голову к Лире. Мои губы нашли ее ближайшее розовое ушко — нежное, пушистое, невероятно чувствительное. Я укусил. Не больно. Властно. С нажимом, обещающим и награду, и наказание. Губами почувствовал, как оно задрожало, как по ее телу пробежала судорога наслаждения.
— Продолжай, — прошептал я ей прямо в ушную раковину, голос низкий, хриплый, не терпящий возражений. — Где остановилась.
Ее аметистовые глаза вспыхнули восторгом и вызовом одновременно. Взгляд, брошенный Ирис, кричал: «Видишь⁈ Он выбрал МЕНЯ!» И она сползла вниз по моему телу, как змея — гибко, стремительно, с кошачьей грацией. Ее розовый шелк скользил по моей коже, оставляя мурашки. Ее руки — теплые, с чуть шершавыми подушечками пальцев — мгновенно нашли
