Данияр. Не буду твоей невестой - Мария Зайцева
Просто несусь с дикой скоростью прочь, словно принцесса Зейра от людоеда-извращенца Абу-ибн-Абу. И в кофейню забегаю на сверхзвуковой буквально.
Падаю за столик к уже ожидающей меня Алинке и только теперь, кажется, делаю первый за все время дороги вдох.
Перед глазами темные круги, в голове такой шум, что, кажется, лопнет она сейчас. Сердце дико стучит, никак не могу успокоить.
— Ты чего такая? — удивленно спрашивает Алинка, — словно за тобой шайтан гнался…
Ох, если бы просто шайтан…
Глава 1. Как все началось
— Мадина, ты идёшь? — Алина тянет меня за рукав, пока я отвлекаюсь на экран своего смартфона.
— Иду-у, — протягиваю, вздыхая, и блокирую экран.
Натан прислал сообщение. В груди сразу тепло становится. Пишет, что скучает, а знал бы он, как скучаю я! Сердце трещинами.
— Давай скорее, — моя новая подруга поправляет свой красивый небесно-голубой платок и тянет меня за руку в сторону лестницы на второй этаж.
Я тороплюсь, внимательно глядя под ноги, потому что в таком потоке людей недолго споткнуться. Лестница забита народом. Перемена. Телефон в руке вздрагивает, и в груди снова разливается солнечными лучами теплота. Натан ответил.
Я пробираюсь сквозь толпу, стараясь не наступить никому на ноги. Алина впереди — тоненькая, быстрая, уверенная. Удивительно, как она всегда знает, куда идти. Я пока ориентируюсь здесь хуже, чем первокурсница, хотя уже вторая неделя учёбы пошла.
Для меня — всё новое.
Новый город.
Новый университет.
Новая жизнь.
Всё с чистого листа.
Мне двадцать лет, и вообще-то, я учусь на третьем курсе главного медицинского университета республики, но в этом университете — я новичок. Перевелась.
До этого был МГМУ. Москва. Высотки, метро, пробки, кофе на вынос, свобода и снег, который вечно превращался в грязь.
Там остались подруги. Места. Воспоминания. И там остался Натан — мой парень, с которым мы начали встречаться всего месяц назад, и с которым мечтали пожениться после того, как закончим учёбу.
А здесь — солнце, горы, шум базара, акцент, который до сих пор немного режет слух, и взгляды. Очень много взглядов.
Здесь я не "одна из", здесь я "вот та, которая из Москвы". Слишком прямая. Слишком открытая. Слишком, как будто, “не такая”.
А ведь я родилась здесь!
Правда, пробыла ровно год, пока родители не забрали меня в столицу. Тогда мой отец, молодой хирург, только начинал свой путь в медицине. Теперь у него за спиной сотни спасённых жизней, репутация, хороший заработок — он крепко стоит на ногах.
И всё было хорошо.
Налаженная жизнь, квартира, планы…
Мы даже собирались летом на море. Но внезапно с родины пришла ужасная новость. Дедушка слёг. Серьёзно. Без предупреждения.
Надежды на его выздоровление были мизерными.
И отец решил, что нам пора домой.
Мама согласилась. Она никогда мужу не перечила, у нас так не принято. Да и рада была даже, наверно.
В Москве, шумной, огромной, маме было не очень комфортно.
А здесь…
Она вообще здесь выросла — у неё до сих пор тут полшколы живёт, и все друг друга помнят. А ещё ей предложили место заведующей отделением недоношенных и патологии новорожденных в республиканской клинической детской больнице.
А я? Я — как чемодан с колёсиками.
Где родители, там и я.
По крайней мере, пока не закончу университет и не стану врачом-педиатром, как мама. И не выйду замуж за любимого человека.
Несмотря на мои двадцать лет и возможности семьи, остаться одной в столице мне никто не позволил.
И вот теперь я снова здесь. На родине. На той самой, которую я знаю по рассказам и старым фото, но чувствую себя в ней туристкой. Потому что так ни разу и не побывала тут после нашего отъезда.
И теперь словно в новом мире оказалась, настолько далеком от моего, что даже страшновато становится временами.
Меня заставили пересмотреть свой гардероб. Вплоть до головных уборов.
Открытые плечи, короткие юбки я и без того не носила, даже в Москве, соблюдая приличия, прочно вбиваемые родителями с самого детства, но как-то теперь все строже стало.
Конечно, мои родители всегда были верующими, да. Но в меру.
Мама надевала платок только в мечеть, папа соблюдал пост в Рамадан, но, скажем так, наша семья была светская. У нас дома не запрещали носить джинсы, слушать музыку или встречаться с друзьями на концертах.
Я спокойно могла загорать на пляже, в слитном закрытом купальнике, конечно, но без нареканий.
И ходить в кафе с подружками, главное, не задерживаться надолго.
И вообще… Свободной себя чувствовала.
А тут… Тут все совсем иначе. Даже в универе. Особенно в универе.
Многие девочки здесь носят платки каждый день. Скромно одеты, не красятся почти. Взгляды — внимательные, изучающие. Парни стараются не садиться рядом, а если садятся — будто извиняются за это. И не то чтобы мне это мешало. Просто я всё время чувствую, будто не туда попала. Будто действую немного не по инструкции.
— Ты опять задумалась, — Алина говорит мягко, с улыбкой. Она уже привыкла к моим внутренним отключениям. — Не переживай. Тут всё скоро станет привычным.
— Ага. Как мозоли от новых ботинок, — бормочу в ответ, но улыбаюсь.
Она правда хорошая. Мы быстро нашли общий язык — возможно, потому что Алина не смотрит на меня как на инопланетянку. Она просто принимает. Без лишних вопросов. Или потому что у неё в глазах постоянное спокойствие. Как у человека, который уже понял, чего хочет от жизни.
Мы поднимаемся к нужной аудитории. Поток студентов расходится, кто куда. В группе меня уже запомнили и, пожалуй, приняли. Не то чтобы с восторгом, но и без враждебности. Просто как факт: Мадина. Перевелась из Москвы.
Отец настоял, чтобы я продолжила учиться. Пусть и не в таком престижном месте, зато рядом с семьёй. В случае чего — могу помочь. А может, наоборот: родители смогут подхватить меня, если я совсем растеряюсь.
Хотя... теряться я не привыкла. Я — из тех, кто сначала идёт, а потом уже смотрит, куда.
Мы заходим в аудиторию — просторную, с высокими потолками и почти вытертым паркетом. Воздух пахнет чем-то сухим и немного затхлым, как в любой старой аудитории.
