Провоцирующие ландшафты. Городские периферии Урала и Зауралья - Федор Сергеевич Корандей
Илл. 2.7. Предполье Уралвагонзавода в Нижнем Тагиле. В центре – проходная завода, в правой нижней части – стадион, дворец культуры и жилые кварталы, слева внизу – коллективные сады
Увидеть гигантов с улицы Фронтовых Бригад нелегко: строго говоря, путешественник, подкравшийся к логову этих больших зверей, видел уходящий вдоль проезжей части забор и высаженные вдоль него деревья, играющие роль завесы: защищая внешнее пространство от заводских флюидов и миазмов, она одновременно экранировала заводское «логово» от взгляда извне. Трубы и здания проходных, конечно, указывают на индустриальный характер пространства, но по-настоящему его можно увидеть лишь на восточном фланге промзоны, где взгляду путешественника открывается гидрокорпус «Уралэлектротяжмаша» (1950-е годы) – один из последних на Урале примеров кирпичной архитектуры большепролетных цехов (в последующий период такие крупные сооружения возводили уже только из бетона).
В случае с Эльмашем предполье не дало сформироваться предзаводской площади. В других случаях оно вступало с предзаводской площадью или сквером в более сложные отношения. Так, Уральскому вагоностроительному заводу в Нижнем Тагиле (1936) удалось благоустроить парадную часть перед проходными, создав здесь парк и построив дворец культуры. Однако протяженность этой благоустроенной зоны составляла всего около полукилометра. Остальные пять километров предполья, вытянувшегося вдоль Восточного шоссе, были обрамлены коллективными садами, комплексом трамвайного депо, продовольственными базами. Несмотря на то что в результате реконструкции 1970-х годов Первоуральский новотрубный завод (1934) обзавелся парадной улицей Ильича, ведущей к «новой» проходной, окруженной сквером, к северу и югу от нее он тоже оказался окружен обширным предпольем, где разместились хлебозавод, мясокомбинат, молочный завод, пожарная станция, склады «Уралтяжтрубстроя», автотранспортные предприятия (включая городской автовокзал), вспомогательные организации и капитальные гаражи. Жителям Каменска-Уральского, желавшим добраться до парадных проходных и административных корпусов литейного завода (1936) или радиозавода «Октябрь» (1949), нужно было преодолеть полтора километра пути через промзону из складов и гаражей, чтобы выйти к парадному скверу и через него – на основные заводские коридоры.
Часто заводские предполья выполняли функцию санитарной зоны, описывавшейся как пассивная и потому нерациональная, приводящая к большим потерям территории, форма борьбы с производственными выбросами [Метляева 1980: 71]. Некоторое время спустя после запуска заводов всякое жилье в этих зонах исчезало. Показательны примеры Красноуральского медеплавильного комбината (1931), который уже за первое десятилетие существования отравил город настолько, что неудачное расположение промплощадки стало одним из поводов для кампании массовых репрессий 1937 года [Бугров 2018а], Серовского завода ферросплавов (1951), экологическое давление которого привело к тому, что на километр к югу от проходной на месте жилой зоны образовалась зона запустения, застроившаяся гаражами, промплощадок Полевского криолитового завода (1950-е) и Режевского никелевого завода (1970-е), в результате расширения которых пришлось сносить жилые кварталы и поселки.
Эффект запустения, впрочем, был характерен не только для внешних, но и для внутренних границ трансформировавшихся промплощадок. Цеха, казавшиеся крупными в 1930-х годах, в определенный момент становились тесны для предприятий. Когда в 1960-х годах, с возведением блока цехов сварных машиностроительных конструкций, Уралмаш достиг западного предела своей экспансии [Малофеев 1967: 26–35], производственная жизнь внутри огромной промзоны, имевшей пять проходных с севера, запада и востока, сместилась на новые территории. Старые здания, выстроенные еще в XIX веке ближе к ветке железной дороги, оказались заброшенными и остаются такими по сей день.
Характерную роль в развитии советских промплощадок сыграли эвакуированные во время войны предприятия, занимавшие места, вовсе не приспособленные для индустриального развития. Эвакуированный в Свердловск завод № 214 занял здание Библиотеки имени Горького – элемент парадной застройки на берегу Городского пруда, Дворец культуры Верх-Исетского завода, завершенный перед самой войной, оказался занят эвакуированными из Москвы и Киева кабельными заводами, эвакуированный в Златоуст Первый Московский часовой завод вначале расположился в школе, бывшем здании Златоустовской городской думы, а затем, став уже Златоустовским часовым, выстроил несколько новых цехов прямо на исторической центральной площади города.
Илл. 2.8. Предполье Каменского алюминиевого завода. Фото из архива проекта
Ключевой аффорданс периметра промышленной площадки в позднесоветском городе – возможность строительства гаражей, маркировавших пограничную зону между селитьбой и заводским забором. Хотя гаражно-строительные кооперативы фактически существовали в СССР с 1960-х годов, они находились в «серой зоне», так что советская градостроительная теория игнорировала этот вопрос. Их можно было упомянуть лишь походя – фотографии «колонии временных металлических гаражей» публиковались без указания города [Шештокас и др. 1984: 185] – или в критическом контексте, как «железные коробки, которые портят вид города» [Уральский 1987]. Меж тем заводская периферия была именно тем пространством, где формировался советский автолюбитель. Свердловские примеры: салон продаж Волжского автозавода был построен в индустриальном предполье Уральского завода химического машиностроения; чтобы попасть в него, нужно было преодолеть линию капитальных гаражей и складов строительных трестов. Автошкола Всероссийского общества автолюбителей располагалась в промышленной зоне между Свердловским опытным заводом и кирпичным заводом «Новострой».
Другой типичный пример использования аффордансов периметра заводского предполья – устройство коллективных садов, тяготевших к тянущимся вокруг промплощадок линиям электропередач.
Именно гаражи и коллективные сады составили огромную часть предполий гигантского Уральского алюминиевого завода в Каменске-Уральском (1939). Соцгород и неизбежные временные поселки [Гаврилова 2015] формировались к северу от проходных завода, вдоль подъездной железнодорожной ветки, а заводская промплощадка росла на юг, по направлению к Красногорской ТЭЦ и заводским шламовым озерам. К 1970-м годам северные жилые массивы начали приходить в упадок и были снесены; частично их территорию заняли вспомогательные организации завода и транспортные хозяйства, однако главными властелинами бывших жилых районов стали гаражи. Они оккупировали землю между сквером соцгорода и рекой Исетью, где по проектам 1940–1950-х годов планировалось создать общественные зеленые пространства со стадионом. Стадион построили, однако подходы к нему заняли именно гаражи. Жилая зона к югу от завода представляла собой поселки, зажатые между железной дорогой, шламохранилищем алюминиевого завода, карьерами кирпичного завода и металлургическими цехами. Буферные зоны между этими объектами тоже занимали гаражи и коллективные сады.
Во многих случаях попытка рассмотреть крупного обитателя промзоны приведет нас в глубину коллективного сада. В Первоуральске старейшие из этих садов карабкаются вверх по горе Пильной, и увидеть «логово» Новотрубного
