Сложные чувства хороших мам. Ошибаться, уставать, злиться и быть достаточно хорошей - Юлия Егорушкина

случилось, будет полезно периодически их разминать, тянуться. Вы делаете это сознательно. Однако колоссальное количество изменений происходит с вашим телом каждую секунду без сознательной регуляции. За это отвечает автономная нервная система, работающая «автоматически». Благодаря ее слаженной работе у вас бьется сердце и осуществляется дыхание без какого-либо участия с вашей стороны. Делегирование в полный рост! Ваша воля здесь не нужна, да и не сможете вы волевым усилием ускорить пульс или расширить зрачки.

Из курса школьной биологии, возможно, вы помните, что автономная нервная система состоит из парасимпатической и симпатической. Парасимпатическая отвечает за покой, пищеварение, расслабление, восстановление сил. А вот симпатическая нервная система, напротив, регулирует организм в стрессовой ситуации (неважно, реальной или существующей у вас в голове как негативный сценарий будущего). Именно симпатическая нервная система мобилизует организм при стрессе, заставляя сердце биться быстрее, учащая дыхание и наполняя наш организм хаотической энергией. Чтобы лучше понять работу этих систем, представьте, что парасимпатическая система — это олененок, который мирно пасется на лугу, жует траву и греется на солнышке. Симпатическая система — это вспотевший олень, помчавшийся вскачь от вида хищника на горизонте или обычного хруста ветки, на которую наступил сородич.

Хорошо, когда обе системы сбалансированно работают, позволяя спасаться от стресса, а затем в спокойной и расслабленной обстановке восстанавливать ресурсы. Проблема в том, что покой многим из нас только снится (если вообще удается поспать), а симпатическая система продолжает вносить хронический хаос, не переключаясь на работу парасимпатической.

И вот олень уже не мчится, а плетется, сил все меньше, а ветки продолжают похрустывать. Именно симпатическая нервная система «включает» состояние тревоги, гнева, готовности к действию и побуждает отгородиться от внешнего мира. Ребенок не отвечает на телефонный звонок с первого раза? Живот скручивает от тревоги, руки слабеют, вы готовы метаться по комнате, но пока не понимаете, бежать ли его искать? (А вдруг он вернется, и вы разминетесь?) А когда он звонит в дверь через десять минут, вы готовы наброситься на него с гневной тирадой про мать, которую он «в гроб сведет своими закидонами!». Или малыш опрокидывает на себя стакан или отказывается есть суп, который вы приготовили («фу, какая гадость!»). И вы уже взрываетесь от негодования и обиды, хватая тарелку или уходя из кухни со словами: «Ну и готовьте себе сами тогда!» Нам важно восстановить способность нервной системы успокаиваться, обретать уверенность, возвращать телу состояние безопасности, необходимое нам (и нашим детям) для выживания с сохранной психикой. Как же это сделать, если автономная система в ответ на стресс автоматически активизирует тревогу, беспокойство и хаотические решения во имя нашего спасения, даже если спасение не требуется? Мамы начинают тревожиться, когда их ребенок спит на животе, когда он не спит, когда он спит мало или, наоборот, не просыпается даже поесть. Тревог много, и это мы еще новости не включали!

Чтобы возвращаться в ресурсное состояние, необходимо чуть глубже разобраться с работой парасимпатической нервной системы. Сядьте поудобнее, нужно будет переварить пару сложных моментов. Парасимпатическая система, так нам симпатичная своим спокойствием, включает вентральный и дорсальный вагальный контур. Все самое сложное позади! Дорсальный вагальный контур действительно способен нас притормозить. Иногда чересчур. При таком торможении энергии как будто кот наплакал. Представьте резкое торможение, чтобы избежать ДТП. Шины частично остались на асфальте, а вместе с ними и силы, и приподнятое настроение. Да, вы не бегаете и не нападаете, как при активности симпатической нервной системы. Состояние обратное: опустошение, дефицит энергии, приправленный ощущением безнадежности, желание спрятаться под корягой, как замученный зверек, изолироваться от общения с другими людьми.

Согласна, звучит мрачновато. Казалось, что реакция симпатической нервной системы — «не очень», хотелось чего-то поинтереснее, но оказалось, что со дна может постучать дорсальный вагальный контур.

Когда количество задач и переживаний не уменьшается, а только прирастает, когда не хватает денег и поддержки близких, а события в мире и за окном похожи на исторические события из учебника или экранизацию «Апокалипсиса», способность взвешенно и осознанно воспринимать происходящее утрачивается вместе с энергией на реализацию задуманного. Хочется закрыться от всего. Сил хватает только на задачи первой необходимости, и то в автоматическом режиме, как робот. Это влияет и на дальнейшее восприятие событий: сложно надеяться на хорошее, когда все видится тревожным или опасным.

Методы, которые описаны дальше, основаны на принципах работы нервной системы, нейроцепции и совместной регуляции. Они помогут переключить работу нервной системы с задней скорости (дорсальный вагальный контур — безнадежность, желание изолироваться, жизнь на грустном «автомате») сначала на первую скорость (высокие обороты симпатической нервной системы, чтобы тронуться с места), а сразу за этим активизировать вентральный вагальный контур (мы уже упоминали его выше). Кстати, последний сформировался всего ничего — 200 миллионов лет назад, в то время как дорсальный с его торможением функционирует уже 500 миллионов, а симпатический — 400 миллионов лет.

Именно вентральный вагальный контур передает информацию от головного мозга к органам и тканям, помогая поддерживать ощущение безопасности — в отношениях с другими и с собственным телом («я в порядке, чувство сердцебиения — не признак приближающегося инфаркта, со мной все нормально»). Мы чувствуем себя спокойными, заинтересованы в общении, ощущаем принадлежность к семье и безопасность, улыбаемся, радуемся солнцу, получаем удовольствие от совместного времяпрепровождения с близкими. В стрессе нервная система как бы закрывает нас от мира, чтобы выжить. Наша задача — работать над возвращением к ощущениям безопасности и социальной вовлеченности вместо изоляции и потока тревожных мыслей.

А тревожные мысли появляются уже во время беременности:

• А если случится выкидыш? (Такие опасения возникают на фоне тяжело протекающей беременности или даже при каждом тонусе матки.)

• А если у меня родится больной ребенок? (Подобная тревога актуализируется перед скринингами.)

• Ребенок не шевелится — вдруг беременность замерла?

• Буду ли я хорошей матерью?

• Сможет ли муж обеспечивать нас с ребенком?

• Смогу ли я вернуться к работе?

• А вдруг я не рожу сама? (Как будто при кесаревом сечении рожает не мама, а хирург.)

Тревожные мысли могут набирать обороты после родов, например:

• Не придавлю ли я ребенка ночью во время совместного сна?

• Вдруг случится остановка дыхания?

• У ребенка наверняка страшное заболевание, просто я пока об этом не знаю.

• Я заражу ребенка микробами / болезнью.

• Ребенок упадет (или случится что-то ужасное: проглотит батарейку, выпадет из окна, его украдут).

• Грудь останется такой же огромной, как в первые дни прихода молока (или другие тревоги за фигуру).

• Я не смогу наладить грудное вскармливание и этим нанесу вред здоровью ребенка. (Похоже, активное донесение ценностей грудного